"Наталья Игнатова. Охотник за смертью" - читать интересную книгу автора

захороненные в них. Обычные люди, умершие чистой смертью, люди, которых в
последнюю очередь станешь подозревать в том, что они могут встать и пойти.
Нет, не так, как Лазарь.
- Найдите малдининкасов, - приказал Паук, когда появились рядом его
верные телохранители, - молителей, - перевел он на язык Ниэв Эйд. -
И помогите им провести все необходимые обряды. Приводье нужно защитить от
мора. И эту рощу нужно защитить. И меня бы тоже неплохо было...

Последнее представлялось телохранителям трудновыполнимым: как защищать
от заразы человека, намеревающегося выманить ее к себе? А как не защитить?
И не в том даже дело, что Син голову снимет, если с Пауком что-нибудь
случится... ага, Син снимет, на место прирастит и снова снимет... Син, он
такой. А в том дело, что это же Паук! Малой - общий любимец и непреходящая
головная боль.
- Воспрепятствовать, - задумчиво, словно бы про себя, пробормотал
Дрейри, командир охраны, - не дозволить...
- А как? - нагло спросил Паук. - Как в Щецине? Да, и мне понадобится...
может быть... в общем, пусть кто-нибудь рядом будет.
Лиетувенсы, вселившиеся в тело имеющегося под рукой одержимого, уже не
смогли бы вырваться из паутины, - с ними можно было делать, что
заблагорассудится. Высосать досуха, не оставив даже пустой шкурки, - ну нет
у духов шкурок! - заставить служить себе или вечно пребывать да вот хотя бы
на этом холме без права вредить людям или зверью. Можно было просто
уничтожить. А еще через них можно было добраться до остальных. Связанных, в
свою очередь, с теми духами, что искали сейчас подходы к погребенным
мертвецам.
Черная болезнь, мара по-здешнему, - раба Гильтине, темной богини гнева
и несчастий. А Гильтине нередко прибегает к помощи беспокойного навья, чтобы
помочь своим рабам добираться из города в город, бродить между деревнями.
Как будто договор у них с Сенасом, а может так оно и есть. Сами-то духи, -
не важно, болезнь они, смерть или безумие, - ходить не могут, а летают лишь
очень недалеко, зато мертвяка только отправь, и уж он пойдет, и дойдет, и
сделает все, что нужно. А с другой стороны, если бродячего мертвеца можно
остановить молитвой, то с духами это получается далеко не всегда. А там,
куда пробираются духи, появляются и новые мертвецы.
Но это так - далекие мысли, посторонние, как называет их Син. Старший
наставник говорит, что, делая дело, думать не нужно вообще ни о чем, даже о
том, что делаешь. Альгирдас так не умеет. Слишком многое слышит, слишком
многое чувствует, а если глаза закроет, мысли и чувства перемешиваются так,
что и не отличить.
Он по одной, по две выбрасывал в пространство ищущие, жадные кончики
липких нитей, зацеплял неосторожных лиетувенсов и, отбивающихся, тянул к
себе, в шалаш на опушке священной рощи. В тело одержимого. Имени его Паук
так и не узнал, а сейчас уже и не хотел знать. Зачем знать того, кого
собираешься убить?
Рядом был Дрейри. Рядом был Упинис Девос, ободряюще плещущий волнами, и
Бирзулис была - божество березы, той самой, тоненькой, на краю высокого
берега. А у девчонки глаза такие же... вот она тут же, чуть поодаль...
Эльне. И незачем ей видеть, что здесь будет. Что сделает заезжий гость с
человеком, которого ее отец спасти хотел.