"Масудзи Ибусэ. Черный дождь " - читать интересную книгу автора

один галстук, диплом, мои зимнее и летнее форменные платья, два оби, диплом.
В сумку я положила три го [4] риса, дневник, авторучку, печатку, сурьму и
платок. ("Все вещи, упакованные в циновку, мы получили в Кобатакэ через год
после окончания войны".- Сигэмацу.)
В полночь объявили воздушную тревогу, пролетела, не сбросив бомб,
эскадрилья Б-29. В три часа утра - отбой. С ночного дежурства вернулся дядя.
Рассказал, что накануне бомбардировщик, пролетая над Кобатакэ, сбросил
листовки. "Не думайте, что мы забыли о городе Футю. Скоро прилетим". Под
некоторой игривостью таилась угроза. Неужели будут бомбить и Футю? Одни ваш
знакомый, приехавший из префектуры Яманаси, рассказывал, что незадолго до
бомбежки города Кофу американцы сбросили брошюры на меловой бумаге, в
которых расписывалась веселая и сытая жизнь японцев то ли на Сайпане, то ли
на другом острове, оккупированном американской армией. Сейчас в Хиросиме
меловую бумагу днем с огнем не сыщешь.
В половине четвертого легла спать.

6 августа.
В пять тридцать утра за нами приехал на грузовике Нодзима. Проезжая
через Фуруэ, мы увидели яркую вспышку пламени, потом услышали ужасающий
грохот. Над Хиросимой, как при извержении вулкана, повисло черное облако. На
обратном пути мы ехали через Миядзу, там пересели на рыбацкую лодку и
поплыли к мосту Миюки. Тетя не пострадала, у дяди на лице легкая рана.
Разрушения страшные, и представить их во всей полноте еще трудно. Наш дом
покосился, поэтому пишу у входа в противовоздушную щель.

7 августа.
Вчера собирались было переселиться в общежитие завода в Удзина, но это
оказалось невозможным. По предложению дяди эвакуируемся в Фуруити. Тетя едет
вместе с нами. Глядя на сгоревшую Хиросиму, дядя не смог сдержать слез.
Теперь это город пепла, город смерти. Кругом громоздятся горы трупов -
безмолвный протест против бесчеловечности войны.
Сегодня подсчитывали ущерб, нанесенный заводу бомбардировкой.

8 августа.
Утром варили рис для рабочих.
Днем нам сообщили основные пункты инструкции по управлению заводом,
принятой на совместном совещании правления в связи с чрезвычайными
обстоятельствами.

9 августа.
Сегодня прибыла еще одна партия пострадавших. Некоторые из них не имеют
никакого отношения к заводу. Почти все ранены, одеты кто во что. Один из
беженцев прижимал к груди урну с пеплом родственника. Эту урну он привязал к
карнизу за окном, непрерывно повторяя: "Намуамидабуцу, намуамидабуцу" [5].
Пожилой, с грубыми чертами лица мужчина раздавал беженцам почтовые
открытки, приговаривая с мрачным юмором: "Берите, не стесняйтесь. Сообщите
своим близким, что вы живы и вполне здоровы. Могу принести сколько угодно
открыток - я сам их делаю. Но только никому ни слова". Эти открытки он
утащил, наверное, с разрушенной взрывом почты.
Час дня. Все отдыхают, многие спят. Постепенно возвращается способность