"Мэдлин Хантер. Лорд-грешник ("Соблазнитель" #6) " - читать интересную книгу автора

своей ответственности. Ей под тридцать.
Неужели женщина с ее внешностью прожила все эти годы, сама не сделав ни
глотка?
Его взгляд задержался на богине, принявшей самую откровенную позу,
чтобы показать все свои сокровища. Воображение Эвана услужливо заменило
римскую прическу на беспорядочную копну медных кудрей, удлинило ноги,
обрисовало розовые соски грудей, придало лицу выражение желанного экстаза...
Проклятие! Конечно, мисс Камерон невинна. А какой еще она могла быть,
живя в этой уединенной долине и воспитывая трех младших сестер?
- Чем вы тут занимаетесь? - спросил Майкл, через плечо Эвана
разглядывая гравюры. - Послушайте, здесь вообще нет женщины.
- Это бог Аполлон и мальчик Гиацинт, к которому он питает нежную
любовь.
- Отвратительно. Хотя другие милы. Даже лучше тех картинок "Моди" у вас
в Лондоне. Не такие поучительные, зато красивые.
- Я как раз думал то же самое. В гравюрах Раймонди нет мифологии, они
смелы, откровенны, поэтому художник был заключен папой в тюрьму. В эпоху
Возрождения подобное содержание казалось вполне естественным, но его "I
Modi" зашли слишком далеко. Перед тобой "Любовь богов" Каральо - гравюры
менее откровенные, но, в конечном счете, более художественные.
Майкл фыркнул:
- Может, и художественные, а показывают совокупляющихся людей. Не
разглядывайте их слишком долго, сэр: здесь только я, и если у вас появится
намерение, то я не Гиацинт.
Эван посмотрел на улыбающегося слугу.
- Не знаю, почему я тебя до сих пор терплю; твоя наглая фамильярность и
отсутствие манер давно перешли пределы допустимого. Пожалуй, мне следовало
бы выгнать тебя...
- Но вам нужен кто-нибудь, кто присмотрит за вами, когда вы напьетесь.
Разве я не понимаю? Я многое терплю и сам, чего не потерпит ни один
порядочный слуга, особенно то, что происходит в ваших комнатах.
Покончив со своими обязанностями, Майкл начал переходить с одного места
на другое, оглядывая драпировки и картины, а Эван опять занялся гравюрами,
призывая себя к их аналитическому исследованию.
Кажется, подлинники. Техника начала шестнадцатого века, когда еще не
применялись выпуклые контурные линии для теней. Бумага обрезана точно под
размер пластины, что характерно для того времени. Но изображения выглядели
на удивление новыми, словно их тщательно оберегали. Впрочем, это и понятно -
если учесть эротическое содержание гравюр, их вполне могли веками прятать от
посторонних глаз.
- Взгляните сюда. Это, должно быть, их родители.
Эван повернул голову. Майкл сидел за потемневшим от времени письменным
столом, и перед ним лежали две миниатюры. Ящик стола был выдвинут.
Поднявшись, Эван сделал три шага, чтобы закрыть его.
- Бедная женщина пожертвовала для нас собственной кроватью. Ты мог бы
избавить ее от своего чрезмерного любопытства.
- А красивый был у них отец. - Майкл прикоснулся к портрету
рыжеволосого мужчины. - Да и мать тоже довольно хороша, у нее было сходство
с Анной, второй сестрой. Другой мужчина - наверняка брат.
Майкл открыл маленькую кожаную папку, и Эван взял рисунок. Его сделала