"Мэдлин Хантер. Страстный защитник ("Договоренность" #2) " - читать интересную книгу автора

власти своего супруга, я не смогла бы делать то, что делаю, вести себя так,
как веду, словом, поступать, как считаю нужным.
Морван пожал плечами и со слабой улыбкой возразил:
- Отчего же? Все это было бы возможно, окажись ваш супруг
необыкновенным человеком, не таким, как все прочие.
- Да полно вам, - со вздохом возразила Анна. - Все мужчины в таких
вопросах ведут себя одинаково, какими бы необыкновенными они ни казались. -
Она сняла со спинки стула свой плащ и набросила его на плечи. - Мне пора.
Скоро к вам заглянет Асканио.
Он откинул полог шатра и вышел на лужайку вслед за ней. Кто-то успел
воткнуть в землю у самого его жилища несколько толстых веток с флажками,
реявшими на верхушках. Такие же точно голубые с золотом полотнища, по
одному на каждом углу, виднелись над шатрами лагеря, где разместили его
людей. Флажки служили предупреждением об опасности, которую, возможно,
являли собой незваные гости. Однако их жизнерадостные цвета, вкупе с огнями
костров и оживленным гулом голосов, невольно наводили на мысль о подготовке
к празднику или турниру, о грядущем веселье...
Он повернулся к ней, и в глазах его блеснул отсвет лагерных костров.
- Вы вернетесь?
- Кто-нибудь непременно останется с вами, - пообещала она. Ей так
хотелось бы прибавить к этому хоть несколько слов ободрения, подать пусть
слабую, но все же надежду на исцеление, но она боялась, что голос ее
прозвучит фальшиво и несчастному сэру Морвану сделается от этого еще горше.
- Асканио или я. Мы о вас позаботимся. Вы не останетесь в одиночестве. -
Выдавив из себя улыбку, она повернулась и зашагала мимо лагеря к дверце в
стене. И поката не захлопнулась за ней, она чувствовала спиной его
напряженный, пристальный взгляд.

Глава 2

Вот так взяла и потребовала: "Посмотрите на меня". И что ему
оставалось? Только одно - уставиться на нее во все глаза. И нескольких
секунд оказалось довольно, чтобы мысли о смерти перестали его одолевать,
потому что под доспехами, за волнами распущенных кудрей, падавших налицо,
он вдруг увидел прелестную женщину. А, сделав это открытие, продолжал
смотреть на нее, сколько позволяли правила приличия. Возможно, даже немного
дольше.
Она оказалась на редкость хороша собой, и красота ее была столь же
естественной и безыскусной, как и ее манеры. Анна де Леон в отличие от
большинства женщин ее круга не выщипывала брови, не белила и не румянила
лицо, не рядилась в роскошные платья и не возводила на голове пышные
сооружения из своих густых длинных волос. Словом, она не прибегала ни к
каким общепринятым женским уловкам, чтобы оттенить свою красоту, обратить
на себя внимание, завлечь в свои сети мужчин. И от этого она показалась ему
во сто крат прекраснее и желаннее любой из разряженных в дорогие шелка
кокеток, каких он немало повидал на своем веку.
Но в те мгновения, когда он, не мигая, смотрел на нее, желание
обладать ею охватило его с неистовой силой, и воображение стало рисовать
картины одна соблазнительнее другой: он представил ее сначала в длинной
полупрозрачной кружевной сорочке, а после и вовсе без одежды... Он был