"Джиллиан Хантер. Порочен, как грех ("Боскасл" #7)" - читать интересную книгу автора

шалости только усиливали этот запретный интерес. - Он сбил с ног докторского
сына за то, что тот оскорбил старого разносчика".
Элетея поступила бы также, если бы могла. Этот старый разносчик никогда
не продавал ничего ценного. Когда-то он был солдатом, и теперь вреда от него
не было никакого. Деревенские жители из милости покупали у него что-нибудь.
Но даже после того как Гейбриел выволок докторского сынка из канавы, он
продолжал дубасить его до тех пор, пока его не оттащили деревенские старики.
Дочка аптекаря сказала, что было много крови, что разносчик плакал, а
аптекарь отвел Гейбриела в сторонку и сказал: "Мы все знаем, что парень
этого заслуживает, Гейбриел, но нужно было это сделать потихоньку. И наказан
будешь ты, а не он. Помалкивай об этом, мальчик, и мы все будем молчать".
На этом все могло бы и кончиться. Докторский сынок был слишком напуган.
Но как раз в это время мимо ехал в фаэтоне врач, а отчим Гейбриела вышел из
трактира посмотреть, почему собралась толпа.
"Он был пьян, как всегда, - сказала девочка. - А когда узнал, что
случилось, то стал трясти Гейбриела, как крысу, и насмехаться над ним:
"Разве Боскаслы рождены не для лучшей участи? Разве ты не так считаешь? Ну
так вот, тебя накажут так, как если бы я был тебе родным отцом".
Из отрывочных сведений, которые она получала в эти годы, бывая в
Лондоне, Элетея поняла, что с возрастом умение Гейбриела нарываться на
всяческие неприятности только возросло.
"Жаль", - подумала она, но все остальные в деревне ничуть не удивились
тому, что он ступил на трудную дорогу. И надеялись, что его братья выбрали
лучшую участь. Его мать вернулась к себе на родину во Францию, когда ее
второго мужа убили как-то ночью в драке. Последнее, что слышала Элетея, -
это что Гейбриел восстановил отношения со своей лондонской родней.
Но кем бы он ни стал и что бы ни сделал, она не могла не думать о том,
какую жизнь он вел в эти годы, почему лицо у него стало таким циничным. Он
был привлекательным мужчиной, о котором она вспоминала с грустной нежностью,
хотя он, конечно же, не отличался особенно хорошими манерами.
Но потом она поняла, что нельзя доверять людям только исходя из их
поведения. Она поняла, как обманчивы бывают хорошие манеры.
Джентльмен, с которым родители обручили ее перед своей смертью, овладел
ею насильно на балу, который был устроен в Лондоне в тот вечер, когда они
объявили о ее помолвке. На следующий день лорд Джереми Хазлетт должен был
уехать в Ватерлоо. Втащив ее в какую-то спальню, он объяснил, что, поскольку
они все равно поженятся, он вполне может насладиться преждевременным медовым
месяцем.
Все кончилось прежде, чем она успела оказать сопротивление. Он взял ее
так быстро и умело, даже не сняв ни с нее, ни с себя вечерние костюмы, что
она заподозрила, что он не впервые проделывает такое. Сделав свое дело, он
велел ей не плакать.
Но она все же немного поплакала в гардеробной, и одна женщина,
известная куртизанка Одри Уотсон, догадавшись, что произошло, настояла на
том, что Элетее следует незаметно воспользоваться ее каретой, и отвезла ее к
себе на улицу Брутон, где Элетея смогла успокоиться, а потом снова
показаться на балу, не выдав себя.
Через два часа потрясение от того, что сделал Джереми, превратилось в
холодное негодование, и она вернулась на бал и стояла рядом с ним, когда все
поздравляли их и желали Джереми победы в битве. Джереми смеялся и держал ее