"Ричард Хьюз. Деревянная пастушка" - читать интересную книгу автора

зиму болтался в Париже среди этого сброда, артистической богемы, а потом
вдруг исчез, чем напугал нас всех до потери сознания. А теперь это
беспардонное, ничего не говорящее письмо, в котором нет ни намека на его
местопребывание, если не считать штемпеля Сэг-Харбора и упоминания про
какой-то паром... И ни слова о том, где он был последние четыре месяца,
почему вдруг отправился в Америку, каковы его планы. Разве не ясно, что
такая тщательная мистификация может объясняться лишь тем, что человек
замешан в чем-то крайне неблаговидном или связался с кем не следует?
Там, в Штатах, где у Огастина нет никакого положения в обществе... К
тому же в Штатах так легко оказаться нарушителем закона, а уж иностранцу и
подавно (достаточно, например, купить железнодорожный билет на дальнее
расстояние в дамский вагон или взяться за преподавание латыни в Техасе); в
этом злачном краю молодому человеку ничего не стоит попасть в прескверные
руки, если он один и не с кем посоветоваться...
В Географическом справочнике значилось, что Сэг-Харбор находится в
дальнем конце Лонг-Айленда, следовательно, "паром", о котором говорит
Огастин, ходит в Нью-Лондон. Надо будет сейчас по пути домой выложить все
Мэри напрямик, и, уж конечно, она не станет противиться! Это же совершенно
очевидно, что _в интересах самого молодого человека_ следует что-то
предпринять!



5


Обувь на крестном отце и матери оказалась мало пригодной для хождения
по траве, поэтому Триветт повез их в "даймлере" кружным путем по дороге, а
Гилберт с Мэри отправились домой пешком через парк. Гилберт - в цилиндре,
подчеркивавшем упрямую линию его подбородка и одновременно скрывавшем
взволнованные глаза, ибо он внутренне готовил себя к предстоящему
разговору; Мэри - со шляпой, украшенной цветами, в руке, медно-рыжие
локоны подставлены солнцу, губы упрямо сжаты.
- Кстати, насчет твоего братца, - произнес наконец Гилберт (просто
противно, до чего она порой похожа на этого своего братца). - Я, пожалуй,
попрошу Форин офис, не поднимая шума, связаться с нашим посольством.
- Только так, чтоб это ему не повредило! - воскликнула, тотчас
встревожившись, Мэри.
- Эсме Ховард - наш новый представитель в Вашингтоне. Ховард - это
душа...
- А вдруг это приведет к нежелательным последствиям? Лучше бы
поостеречься.
- Я чрезвычайно опасаюсь, как бы мальчик не попал в серьезную
переделку, куда более серьезную, чем он может предполагать. Ведь это же
твой _брат_, и я себе этого никогда не прощу, - вполне искренне возразил
Гилберт.
- Ему уже двадцать четыре года, он не ребенок.
Гилберт передернул плечами.
- Я бы сам помчался ему на помощь, если бы не...
- Но почему не предоставить его самому себе - он, кажется, именно этого