"Ричард Хьюз. Лисица на чердаке (детск.)" - читать интересную книгу автора

бы ей столько пользы, а для бедной одинокой Полли тоже было бы полезно
поиграть с ребенком вместо бессловесных животных. Самих-то детей не могут
волновать мысли о том, что ждет каждую из них в будущем. Им будет хорошо
вдвоем, и они непременно полюбят друг друга! Рейчел постарше, она, конечно
станет верховодить, а Полли сделается ее преданной маленькой рабыней.
Итак, миссис Уинтер приняла решение. И сейчас еще не поздно, слава тебе
господи: матушка Гвилима будет только рада освободиться от ребенка, и чем
скорее, тем лучше; ей теперь стало уже трудно двигаться, писала Нелли, и к
тому же, чем дольше ничто не будет стоять между бедным маленьким
новорожденным и матерью (понимала миссис Уинтер), тем больше надежды, что
в сердце Нелли пробудится наконец любовь, странным образом еще не
пробудившаяся до сих пор.
Сегодня же вечером она испросит у миссис Уэйдеми разрешения привезти
сюда Рейчел, как только бабушка сможет ее отпустить. Ну, хотя бы на
недельку, а там видно будет. После чего, как всегда перед сном, она
напишет Нелли...


- О чем вы задумались, миссис Уинтер? - спросил мистер Уонтидж, делая
вид, будто намерен, вытянув ноги, уронить Полли с колен.
Миссис Уинтер молча поднялась со стула и наградила Полли таким необычно
нежным и звонким поцелуем, что и мистер Уонтидж, и сама Полли посмотрели
на нее с удивлением.



16


Сумерки спустились на Мелтон-Чейз: по всему дому разнесся звук
задергиваемых штор, и во всех окнах начали зажигаться огни - и в
господских покоях, и в людской.
Вопреки Триветту Мэри вовремя вернулась домой, чтобы успеть пригласить
к обеду Джереми Дибдена - оксфордского приятеля Огастина и их соседа. Обед
предполагался втроем, так как заседал парламент и Гилберт, муж Мэри,
задерживался в Лондоне. Впрочем, можно было надеяться, что он
присоединится к ним позже.


Джереми был высок, худ, узкоплеч. "На него, должно быть, чрезвычайно
трудно шить, - подумала Мэри (заметив, как тем не менее отлично сидит на
нем смокинг), - да еще эта рука..." В детстве Джереми перенес полиомиелит,
и правая рука у него была парализована. Когда он помнил про нее, он левой
рукой придавал ей нужное положение, в противном же случае она болталась,
как обрывок веревки.
Мэри была очень похожа на брата - у нее было такое же широкоскулое,
умное, открытое лицо, чуть веснушчатое и бронзовое от загара, который
очень шел к ее курчавым медно-рыжим волосам. Ее можно было бы принять за
мальчишку, если бы не женственные очертания нежного пухлого рта. У Джереми
же, наоборот, кожа была розовато-белая, как лепестки шиповника, - типично