"Ричард Хьюз. Лисица на чердаке (детск.)" - читать интересную книгу автора

и пыталась укрепить ее у себя в пупке, но изюминка отказывалась держаться.
"Если бы достать немножко меду", - подумала Полли и в то же мгновение
почувствовала, что ее поднимают в воздух, несут - при этом она еще слабо
попыталась брыкаться - и окунают в воду, в большую круглую ванну. Терпение
няни истощилось.
Полли схватила свою целлулоидную лягушку Джереми, и ее мысли снова
унеслись куда-то. На этот раз они были так далеко, что не сразу вернулись
к действительности, даже после того, как няня, не обращая внимания на ее
протесты, намылила ей уши.
- Ну! - сказала няня, держа в руках большое мохнатое полотенце, которое
она сняла с каминной решетки. - Считаю до трех!
Но у Полли не было ни малейшей охоты вылезать из воды.
- Раз... Два...
Дверь отворилась, и в детскую вошел Огастин.
Опустившись на стул, Огастин едва успел выхватить у няни полотенце и
защититься им от Полли, которая с визгом выскочила из ванны и прыгнула
прямо к нему на колени, выплеснув при этом на него - так ему показалось -
почти всю воду.
Тоже хорош! Врываться этак, без стука! Няня поджала губы, ибо она
решительно не одобряла таких поступков. Няня была католичка и считала, что
девочкам уже с младенчества надо прививать понятие Стыда. Они не должны
позволять мужчинам - хотя бы даже родному дяде - видеть их в ванне, не
говоря уже о том, чтобы прыгать к ним на колени в чем мать родила. Однако
няне было слишком хорошо известно, что она тут же лишится места, если хоть
словом обмолвится про это ребенку, так как миссис Уэйдеми - Современная
Дама, у миссис Уэйдеми - Взгляды.
А Полли уже не чувствовала себя одинокой, Полли была на седьмом небе от
восторга. Она расстегнула жилет Огастина и, устроившись поудобней,
прижалась мокрой головенкой к его рубашке, вдыхая его чудесный запах и
слыша глухие удары его сердца.
Осторожно, нежно, стараясь не прикасаться своими нечистыми руками к
священному тельцу ребенка, Огастин скомканным концом полотенца осушал
теплую, влажную, бледно-розовую, как лепесток цветка, кожу. Но Полли, все
еще прижимаясь щекой к его груди, деспотически завладела его рукой и
приложила его твердую ладонь к другой своей щеке, захватив ею висок и
краешек уха, чтобы блаженство было полным и голова ее, которой так
повезло, была зажата между Ним и Ним. Но тут с лестницы донесся голос
Мэри, звавшей Огастина: скорее, немедленно вниз!
Междугородная вызывала Огастина к телефону.



12


Мертвый ребенок утверждал свое преимущество перед живым: этот столь
неожиданный вызов был из полиции в Пенрис-Кроссе. Впрочем, Огастину
сообщили только, что дознание откладывается до пятницы, так как коронер
занемог.
Банкет во Флемтоне закончился, как обычно, потасовкой. На сей раз