"Роберт Говард. Чёрный камень ("Чёрный камень")" - читать интересную книгу автора

жадности, скотской жестокости и чудовищной злобы, иными словами, все
пороки, доставшиеся сынам человеческим от их свирепых волосатых предков.
Подобно городам, спящим на морском дне, те очи вобрали в себя гнусные
действа и богомерзкие тайны; то были глаза гада, прячущегося от света
дневного в глубинах затхлых и сырых пещер. И эта пакостная тварь, вызванная
к жизни свирепым кровавым ритуалом посреди безмолвствующих гор, ухмылялась
и моргала, взирая на своих бесноватых почитателей, что застыли в
благоговении перед нею.
И тут жрец в звериной маске схватил слабо корчащуюся девушку и
безжалостно повернул ее лицом к чудовищу на монолите. А оно сложило губы в
дудочку и так плотоядно, так похотливо зачмокало, что в мозгу моем щелкнуло
и я погрузился в спасительное беспамятство.
На белой заре я открыл глаза. Изумленно огляделся. Дул утренний
ветерок, над поляной как ни в чем не бывало высился угрюмый и молчаливый
Камень. Я поспешил к нему. Вот здесь танцоры вытоптали траву, а здесь
женщина ползла к монолиту, кровью помечая свой путь.
Ни единого следа! Я с содроганием посмотрел на монолит, вспомнив, как
жрец раскроил о него череп похищенного ребенка, - но и там не осталось
ужасной отметины!
Сон! Все это - дичайший кошмар. А может?..
Я пожал плечами. Разве бывают сны такой поразительной четкости?
Я тихо вернулся в деревню и, никем не замеченный, вошел в таверну. И в
своей комнате сел поразмыслить над удивительными событиями этой ночи. Чем
больше я о них думал, тем меньше меня устраивала версия насчет сна. Да,
никаких сомнений, это была иллюзия, мираж. Скорее всего, я заглянул в
отражение тени минувшего, стал очевидцем действа, разыгравшегося в далекие
дни. Но как узнать наверняка? Чем доказать себе, что тот шабаш на вершине
столовой горы - сборище призраков, а не кошмарный сон перевозбужденного
разума?
И тут словно в ответ полыхнуло в мозгу имя: Селим Багадур! По легенде,
именно он, воин и летописец, командовал отрядом, который опустошил
Стрегойкавар. Что ж, это вполне похоже на правду. А если так, то с этой
выжженной земли он отправился прямиком к Шомваалю и там нашел свою
погибель. Я так разволновался, что даже на ноги вскочил, с уст сорвался
возглас. Манускрипт! Манускрипт, найденный на теле турка и заставивший
содрогнуться графа Бориса! Не рассказывал ли он о том, что увидели в
Стрегойкаваре турецкие завоеватели? Что еще могло напугать храброго поляка?
И поскольку с тех давних пор никто не искал останки графа, вполне возможно,
что лакированная шкатулка с таинственной рукописью все еще лежит под
развалинами рядом с прахом Бориса Владинова.
Не теряя ни секунды, я начал собираться в дорогу.
Через три дня я остановился в деревушке в нескольких милях от поля
битвы. Восход луны застал меня на вершине холма - не жалея сил, в
лихорадочной спешке я раскидывал камни. Работенку я себе нашел каторжную -
оглядываясь на прошлое, не возьму в толк, как я вообще с нею справился.
Короче говоря, потрудился без передышки до самого рассвета. Когда над
горизонтом показался край солнца, я откатил последний камень и увидел
бренные останки графа Бориса Владинова - несколько раздробленных костей. А
среди них лежала вожделенная шкатулка, вернее, то, во что ее превратили
камни и время. За века лак сгнил без остатка.