"Роберт Говард. Боги Бэл-Сагота ("Турлоф О'Брайен")" - читать интересную книгу автора

завидовали почету, оказанному саксу, который еще недавно сражался против
них. Саксы же помнили, что я в свое время был изгнан из Уэссекса, и считали
оскорбительной необходимость подчиняться мне. И вот однажды, когда на одном
из пиров саксонский тен, и датский ярл схватились за мечи, чтобы
расправиться со мною, я не стерпел и убил обоих. Так Англия... была вновь...
для меня... потеряна... и я вернулся... вернулся...
- Перепил малость, - пробурчал Турлоф. - Ладно, пусть выспится, я
покараулю.
Не успев вымолвить эти слова, он почувствовал вдруг накатившую на него
безмерную усталость. Турлоф откинулся на спинку кресла. Его веки слипались,
а сон, вопреки всем усилиям воли, затягивал дымкой мозг. Он спал и видел
сон. Одна из тяжелых занавесок на стене внезапно всколыхнулась, и из-за нее
высунулась морда жуткого чудовища. Турлоф безучастно смотрел на его
истекающую слюной пасть с огромными желтыми клыками. Он знал, что спит, и
его удивляла необыкновенная жизнеподобность кошмара. Фигура чудовища,
коренастая и гротескно перекошенная, отдаленно напоминала человеческую, но
вместо лица на кельта щерилась отвратительная морда бестии, на которой под
сильно выдающимися надбровными дугами блестели маленькие, налитые кровью
глаза.
Чудовище бесшумно подкралось к далкасецу. Когда лапы монстра потянулись
к горлу Турлофа, тот вдруг с ужасом понял, что это вовсе не сон, отчаянным
усилием воли сорвал с себя опутавшие его невидимые узы и метнулся в сторону,
лапы чудовища сомкнулись в пустоте, но кельт, несмотря на всю свою ловкость,
не сумел избежать их кошмарных объятий и секундой позднее уже летел на пол,
отчаянно пытаясь вывернуться из стального захвата.
Схватка разворачивалась в абсолютной тишине, прерываемой лишь тяжелым
дыханием обоих противников. Турлоф успел пропихнуть левое предплечье под
обезьянью морду и из последних сил старался удержать гигантские клыки
подальше от своего горла, на котором уже сжимались пальцы чудовища.
Ателстейн спал по-прежнему, развалясь в кресле.
Турлоф попытался крикнуть, но не сумел этого сделать - косматые лапы по
капле выдавливали из него жизнь. Контуры комнаты растворялись в алой мгле,
клубившейся перед глазами, он уже ни на чем не мог сосредоточить взгляда.
Кельт стиснутой в кулак правой ладонью, словно железным молотом, колотил по
рвущейся к горлу слюнявой пасти.
Под его ударами трещали зубы бестии, потоком лилась кровь, но все так
же зловеще блестели глаза чудовища и костистые пальцы сжимались сильнее и
сильнее... пока колокол в ушах Турлофа не возвестил о том, что душа покидает
тело.
Когда он уже погружался в полузабытье, его безжизненно упавшая ладонь
наткнулась на предмет, в котором его мозг воина, несмотря на отупение, узнал
кинжал, оброненный Ателстейном. Турлоф собрал остаток сил и ударил вслепую.
Страшные пальцы ослабили давление, и в тело воина вернулась жизнь.
Кельт рванулся и подмял под себя противника. Силясь разглядеть сквозь
постепенно тающий алый туман бьющееся под ним тело обезьяночеловека, он раз
за разом по самую рукоять вонзал в него кинжал, пока наконец чудовище не
обмякло и не перестало шевелиться.
Далказианин с трудом поднялся на ноги. Голова кружилась, в горле
колотило, все мышцы дрожали. Он постепенно приходил в себя. Из ран на шее
текла кровь. Турлоф с удивлением отметил, что сакс все так же спокойно спит,