"Линда Ховард. Алмазная бухта" - читать интересную книгу автора

когда она уговорила его проглотить лекарство, надеясь, что он не подавится.
Получилось настолько хорошо, что она сумела влить в него еще три чайных
ложки воды прежде, чем он опять впал в беспамятство.
Она окунула полотенце в холодную воду, свернула его и положила на лоб
мужчины, затем откинула простыню до бедер и начала обтирать мокрой губкой.
Медленно, почти механически, она водила губкой по груди, плечам и мощным
рукам, затем перешла к плоскому, твердому животу, где волосяной покров
сужался в тонкую, шелковистую линию. Рэйчел сделала глубокий вдох, отдавая
себе отчет в пробежавшем по всему телу трепете. Он был красив. Она никогда
не видела такого красивого мужчину.
Она не позволяла себе думать об этом ночью, когда важнее было помочь
ему и обработать раны, но даже тогда она понимала, насколько он
привлекателен. У него были правильные черты лица. Рот, которого она только
что касалась, был тверд и силен, с хорошо вылепленной верхней губой, которая
намекала на решительность и, возможно, даже беспощадность, в то время как
нижняя губа изогнулась в волнующей чувственности. Нос - тонкий и прямой.
Квадратный подбородок, твердая челюсть покрыта черной щетиной. Волосы были
похожи на мягкий черный шелк цвета угля, и без всякого синего блеска. Кожа
покрыта глубоким загаром, оливково-бронзового оттенка.
Он был хорошо накачен, но без излишеств, свойственных культуристам. Он
обладал мускулатурой, говорящей скорее о тяжелой работе и физических
упражнениях, мускулатурой мужчины, тренировавшегося по двум направлениям -
сила и скорость. Рэйчел взяла его руку в свои ладони. Его руки были узкими и
с длинными пальцами, их сила была очевидной даже притом, что он был совсем
слаб. Ногти были коротко обрезаны и имели правильную форму. Она
почувствовала мозоли на его ладони и кончиках пальцев, и почувствовала
что-то еще: уплотнение на внешней стороне его руки. Она затаила дыхание, и
предостережение покалыванием пробежалось вдоль ее позвоночника. Притянув его
руку к своей щеке, она коснулась шрама на плоском животе - кривая,
серебристая линия, которая почти сверкала на его темном загаре. Шрам шел
поперек живота возле правой стороны и дугой уходил вниз, где его невозможно
увидеть. Это был шрам не от операции. Она похолодела, представив страшную
жестокость и злость ножевого поединка. Он, должно быть, увернулся от лезвия,
не позволив разрезать себе бок и спину.
Мужчина с таким шрамом и с такими, о многом говорящими мозолями на
руках не был заурядным человеком, который занимается чем-то обыденным. Ни
один из обычных мужчин не смог бы доплыть до берега с такими ранениями, как
у него: для этого требовались невероятная сила и решительность. Какое
расстояние он проплыл? Она помнила, что не все сигнальные огни в море можно
увидеть. Она посмотрела на его жесткое, аскетичное лицо и задрожала от мысли
о стальной воле, скрытой под закрытыми веками. И все же, не смотря на все
его способности, сейчас он был беспомощен, и его жизнь зависела от нее. Она
приняла решение укрыть его у себя - так будет лучше всего, потому что она
сможет ухаживать за ним и защитить его. Инстинкт подсказывал ей, что она
приняла правильное решение, но тревога не уйдет, пока у нее не будет
каких-нибудь неопровержимых доказательств, чтобы обосновать свою интуицию.
Жар спал - помогли аспирин и обтирания. Казалось, что он погружен в
очень глубокий сон. Она задалась вопросом, можно ли отличить разницу между
сном и бессознательным состоянием. Хани обещала прийти днем и осмотреть его,
чтобы удостовериться, не обстоят ли дела с сотрясением хуже, чем она