"Кей Хупер. Эта колдовская ночь... " - читать интересную книгу автора

тлеющих в его душе. И никогда раньше он не испытывал такого внезапного и
неистового желания и нежности одновременно.
Рори пребывал в смятении. Природные инстинкты, проснувшиеся в нем,
вели непримиримую борьбу с могучим интеллектом, собственнические желания -
с четким пониманием того, что ни один мужчина не имеет права обращаться с
женщиной, как с вещью.
Это столкновение инстинктов и разума на мгновение отрезвило Рори, и
Бэннер не преминула этим воспользоваться, чтобы оттолкнуть его, вскочить на
ноги и быстро поставить между ними кресло. Она дышала быстро и прерывисто,
а лицо ее стало мертвенно-бледным. Этой бледности не мог скрыть даже
золотистый загар.
Рори медленно поднялся, ощущая внутри странную пустоту и зная, что он
так же бледен, как и она.
- Я... Я не хочу быть "бесплатным приложением" к покупке, -
срывающимся голосом произнесла Бэннер.
Она смотрела на него с вызовом, но ее нижняя губа предательски
дрожала. Рори никогда не считал себя ни тонким психологом, ни
физиономистом, но, увидев эту дрожащую губу, он понял, что его собственное
счастье сейчас очень сильно зависит от того, что именно он скажет или
сделает.
Никогда в жизни Рори не приходилось обезвреживать мины, но в тот
момент он ясно представил себе, какие чувства испытывает сапер. И вот
горячее желание и страсть, которые Рори испытывал к Бэннер, сами собой
превратились в холодную рассудительность. Голос его вдруг зазвучал с
подкупающей искренностью:
- Моя матушка - добропорядочная дама, истинная южанка, воспитала меня
в духе традиций, и - как бы нелепо это ни звучало в наше время, - я стал
настоящим джентльменом. Она также внушила мне незыблемые правила поведения,
за что я очень ей признателен.
Бэннер чуть шевельнулась, губа все еще дрожала.
- Какие правила? - Голос ее был почти не слышен.
- Очень простые: быть добрым со старушками, терпеливым с детьми, не
обижать животных, - заговорил он очень серьезно, без тени издевки. - С
достоинством принимать как победу, так и поражение. Уважать закон, женщин и
пожилых людей и подумать дважды, прежде чем противоречить кому-нибудь из
них. Стараться не врать, не мошенничать и не терять самообладания. И
никогда не путать дела с удовольствием.
Улыбка тронула губы Бэннер, но глаза еще смотрели недоверчиво. Рори с
облегчением заметил, что губа у нее перестала дрожать, - ему было больно
видеть ее такой расстроенной и беспомощной. Теперь он тщательно подбирал
слова:
- Я всегда считал, что... самое бесчестное дело - это использовать
чьи-то слабости для достижения собственных целей. Я никогда этого не делал,
Бэннер. Не собираюсь делать и сейчас.
- Но вы же хотите купить усадьбу... - вырвалось у нее.
- Да, я хочу купить усадьбу, - подтвердил свои намерения Рори. - И,
честно говоря, я так же сильно хочу быть с вами, - добавил он совершенно
спокойно. - И вовсе не потому, что собираюсь заключить выгодную сделку. Я
не из тех, кто подыгрывает старым сводникам, чтобы добиться своего.
Бэннер посмотрела на него долгим изучающим взглядом.