"Василий Федорович Хомченко. Облава (Повесть) " - читать интересную книгу автора

с молоком!"
"Каша с молоком", - еще раз грустно улыбнулся он, припомнив свое такое
милое и богатое радостями детство. Отца с матерью давно уже нет. Отец погиб
на войне с японцами в Порт-Артуре, мать уже в эту войну пошла добровольно
сестрой милосердия, подхватила тиф и умерла. И никогусеньки из родных
теперь у него нет. Жениться не успел, хотя тридцать три года стукнуло -
возраст Христа.
"А хороша гречневая каша с молоком, - вспомнил он. - Вкусна!"
Сглотнул слюну - захотелось есть. В местечке кое-как позавтракал, да
ведь и пообедать давно бы пора.
Захаричи были уже недалеко. Возница сказал: вот-вот, за лесом.
Проехали лес, в котором по-осеннему уже засох и побурел папоротник, словно
опаленный огнем, и действительно вдоль дороги потянулось село. Сорокин слез
с подводы, расстегнул баульчик, чтобы расплатиться с возницей, но тот повел
рукой:
- Денег не давай. Если есть, дай аловак. Малому в школу идти, а не с
чем.
Сорокин достал из баульчика карандаш, вдобавок еще перо, тетрадку.
Возница охотно сгреб все это, впервые за дорогу заулыбался, протянул руку
на прощание.
Село Захаричи было велико, в длину, пожалуй, версты три, и лежало
вдоль Днепра по высокому берегу. Кое-кто в уезде именует его местечком. На
выгоне замерла ветряная мельница - крылья без движения. А посреди села на
открытом со всех сторон месте высилась церковь, та самая, ради которой и
приехал Сорокин. Она, белокаменная, смело и горделиво выставляла напоказ
всей округе позолоченный крест, голубые купола, белые стены. Но и не
чуралась этой самой округи, не была ей чужеродной, словно сроднилась и с
голубизной неба, и с зеленым простором лугов, и с синей гладью реки, в
которую смотрелась с высокого берега. Немного левее, на том же холме,
раскинулся погост - на многих крестах висели белые рушники. Умели люди
выбрать место для церкви и погоста, искали, чтоб повыше. Не затопит вода,
не омоет половодье кости покойных...
Сорокин знал, что этой церкви около четырехсот лет и всему, что в ней
есть - иконам, крестам, книгам, - столько же. К тому же имеются сведения,
что многое из церковной утвари перешло туда из других церквей, еще более
древних.
Он сел на широкий березовый пень, отдыхал и любовался церковью и
округой.
День был на исходе. Солнце остыло, резко обозначились его красноватые
края, посумеречнел луг, и река дышала уже предвечерней прохладой.
Высоко-высоко, так что не слышно было щебета, летали ласточки, суля на
завтра погожий день. С луга к селу медленно приближалось стадо коров. На
лугу возле озерца застыли два аиста. От этих мирных, веющих покоем картин
на душе сделалось как-то грустно-хорошо, не хотелось вставать и не хотелось
никуда идти. А идти было нужно - к председателю волостного Совета, чтобы
определил на постой и пропитание.

Вдали рассыпанные хаты,
На влажных берегах бродящие стада,
Овины дымные и мельницы крылаты... -