"Анне Хольт. Что мое, то мое" - читать интересную книгу автора

листы рассказами о своем слабом здоровье, о семье и брошенных детях и прочем
подобном. Прошение состояло всего из одной строчки. Два предложения. "Я
осужден без вины. Поэтому я прошу о помиловании". Это меня восхитило. Его
дело занимало много томов...
Альвхильд приподняла руки, попыталась показать высоту этой стопы:
- Высотой почти в метр. Я читала и перечитывала и постепенно все больше
убеждалась в его невиновности.
Руки задрожали от напряжения, и она уронила их на кровать.
Ингер Йоханне наклонилась, чтобы собрать бумаги. Сквозило через щель в
оконной раме - гардины колыхались, и она поежилась от холода. По телевизору
показывали новости, и она вдруг почувствовала раздражение из-за сменяющих
друг друга в непонятной последовательности кадров.
- Вы согласны? Он был осужден за преступление, которого не совершал, и
никто не попытался ему помочь.
Альвхильд Софиенберг произнесла последнюю фразу резко, даже агрессивно.
Ингер Йоханне молча складывала в папку бумаги.
- Это абсолютно очевидно, - помедлив, ответила она.
- Что вы сказали?
- Я с вами согласна.
В этот момент пожилую женщину словно оставили все силы. Она откинулась
на подушку и закрыла глаза. Лицо выражало покой, точно мучительная боль
наконец отпустила ее. Лишь ноздри слегка подрагивали.
- Самое ужасное, наверное, не то, что его осудили несправедливо, -
медленно проговорила Ингер Йоханне. - Гораздо страшней то, что случилось
потом, после освобождения... Интересно, жив ли он сейчас.
- Еще один, - сказала Альвхильд утомленно, вглядываясь в экран
телевизора; она увеличила громкость с помощью пульта, вмонтированного в
спинку кровати. - Еще одного ребенка похитили.
Показывали любительскую фотографию: радостно улыбающееся лицо, вьющиеся
русые волосы. Мальчуган прижимал к груди красную пожарную машину. За ним -
смеющаяся от всей души женщина.
- Наверное, мать. Бедная. Интересно, имеется ли какая-нибудь связь. С
той девочкой, которая...
Кима Санде Оксой похитили из его дома в Бэруме прошлой ночью, сообщил
ведущий металлическим голосом. Преступник пробрался в дом, когда все спали.
Телевизор был старый, поэтому изображение и звук не отличались особой
качественностью. Камера была установлена напротив окна на первом этаже.
Сквозь щель в занавесках можно было разглядеть царапины на подоконнике и
зеленого медвежонка на висящей возле окна полке. Полицейский в хорошо
сидящей форме, молодой человек с пустым взглядом, попросил всех, кто может
сообщить что-нибудь о случившемся, позвонить по номеру 800 или обратиться в
ближайший полицейский участок.
Мальчику всего пять лет. Шесть дней назад девятилетняя Эмили Сельбю
пропала по дороге домой из школы.
Альвхильд Софиенберг уснула. От уголка рта к уху у нее тянулся тонкий
шрам, и потому казалось, что она улыбается. Ингер Йоханне выскользнула из
комнаты и спустилась на первый этаж. Там к ней подошла санитарка. Она ничего
не сказала, просто остановилась на лестнице и облокотилась о перила.
Санитарка тоже пахла луком, казалось, воздух был пропитан слабым запахом
лука и моющих средств. Ингер Йоханне вновь почувствовала тошноту. Она