"Виктория Холт. Алая мантия " - читать интересную книгу автора

против нашей королевы.
- Я искренне сожалею об этих заговорах, мадемуазель, - снова поклонился
Бласко, - хотя абсолютно о них не осведомлен.
- Ты рассуждаешь как ребенок, Жюли, - упрекнул ее брат. - Разве нас с
тобой можно винить за поступки всех мужчин и женщин в Беарне?
- Беарнцы никогда не вели себя как испанцы! - ответила девушка.
- Она еще мала, - извиняющимся тоном сказал Пьер.
Жюли с раздражением посмотрела на брата, и Бласко быстро промолвил:
- Приятно встретить того, кто твердо придерживается своих взглядов.
Люди, похожие на меня, кажутся мне невероятно скучными. Не сомневаюсь,
мадемуазель Жюли, что у нас с вами впереди немало интересных бесед. Я буду
сопровождать вас в Париж.
Взгляд девушки смягчился. Бласко она казалась похожей на юную мученицу.
Было ясно, что Жюли готова проповедовать и думает о том, сможет ли она
спасти его душу по пути в Париж.
- А вы получили разрешение королевы ехать с нами? - спросила Жюли.
- Еще нет. Я собираюсь в гостиницу, где провела ночь моя лошадь. Не
хотите ли сопровождать меня вместе с вашим братом? Не сомневаюсь, что хозяин
приготовил для меня хороший завтрак. Вечером я попросил его об этом.
Глаза девушки радостно блеснули - в конце концов, она еще недавно была
ребенком.
- Пожалуй, отказаться было бы невежливым, - ответила Жюли.
Когда они вышли из коттеджа и направились к гостинице, Бласко
чувствовал на себе ее пристальный взгляд и понял, что она твердо решила
обратить его в свою веру.
Во время путешествия в Париж Бласко впервые перестал постоянно думать о
Бьянке. Жюли забавляла его - конечно, не так, как Бьянка; она не возбуждала
его, будучи всего лишь невинным ребенком, пытающимся изображать взрослого.
Тем не менее, ее своеобразный акцент очаровывал Бласко, а серьезность и
прямота производи ли на него глубокое впечатление.
За завтраком Бласко решил немного схитрить. Благодаря общению со своим
братом Доминго он знал образ мыслей религиозных фанатиков. Поэтому Бласко
намекнул, что хотя и является испанцем и католиком, но интересуется
протестантизмом, и даже дал понять, что именно по этой причине прибыл во
Францию.
С его присоединением к свите королевы Наваррской не возникло
трудностей. Отец Пьера и Жюли был приближенным королевы - перед отъездом в
Париж она приняла Бласко и дала ему разрешение сопровождать их.
Было забавно ехать рядом с Жюли, отвечать на ее вопросы и слушать
суровые проповеди, столь странные в устах такого юного создания. Бласко
думал о том, какой она станет очаровательной через год или два. Он не мешал
девушке проповедовать, и был ей признателен, так как, слушая ее, в какой-то
мере забывал о своей тоске по Бьянке.
Наконец они прибыли в Париж.
Проезжая через городские ворота, Бласко ощущал возбуждение и интерес,
которые не вызывал в нем ни какой другой город. Они переехали через мост,
оказались на острове Сите, пересекли набережную Цветов, и Бласко увидел
готические башни Сен-Шапель и Нотр-Дам, узкие здания с серыми крышами,
тесные улочки возле собора со зловонными сточными канавами, маленькие
деревянные лачуги, которые, казалось, вот-вот развалятся.