"Виктория Холт. Алая мантия " - читать интересную книгу автора Лицо дона Грегорио побелело от ярости.
- Клянусь всеми святыми! - воскликнул он. - Неужели никто из нас не может спать спокойно в постелях? Не может оставить дом и семью на несколько часов из страха перед английскими пиратами? Какая наглость! Если мы поймаем их, а мы их поймаем... - Они опередили нас на несколько часов, отец. - Они не знают местность и, как говорят, не привыкли к жаре. Мы должны догнать их! Иначе что будет с... женщинами? Доминго содрогнулся. Он часто рисовал в уме картины, которые предпочел бы не видеть, события, при мысли о которых его бросало в пот от страха. "Я ненавижу насилие! - твердил он себе. - Меня тошнит от вида крови! Я мечтаю о покое монашеской кельи!" Теперь это казалось ему благословением, пределом всех желаний: холод каменных стен, утешение под сенью креста, часы размышлений, колокола, зовущие к вечерне, мелодичные голоса, отзывающиеся эхом в часовне, придавая атмосфере особую святость и словно вдыхая жизнь в деревянные изображения Христа и святых. Если бы Доминго сделал правильный выбор, он находился бы теперь там, а не гнался за английскими пиратами. Доминго пытался представить себе командира разбойников. Он должен быть грубым, как все англичане, ловко орудующим шпагой, безжалостным, как все пираты, и сеющим вокруг горе и страдания. Как может он, Доминго, мягкий человек с душой священника, вступить в бой с этим чудовищем? Доминго закрыл глаза, инстинктивно призывая святых - они были для него реальнее людей, с которыми он сталкивался в повседневной жизни. Он меня от встречи с пиратами!.." Какой смысл заключался в этих словах? "Пускай пираты спасутся, пускай Исабелья и другие похищенные ими женщины страдают в их руках, но только позволь мне избежать столкновения с ними!" Будь Доминго священником целиком и полностью, он бы чувствовал себя куда счастливее. Но он страдал, будучи наполовину священником, а наполовину мужчиной. Даже во время молитвы мужчина называл священника трусом. "Ты ненавидишь насилие? Почему? Потому что боишься боли! Ты боишься английского пирата - он представляет собой жизнь, а ты испытываешь перед ней страх. Жизнь часто жестока, и ты, сознавая свою слабость, боишься смотреть ей в лицо. Стены монастырской кельи удобны, потому что они защищают тебя от жизни. Ты можешь успокаивать свою совесть благочестием - эта красивая мантия скроет твой отвратительный страх". Доминго пытался не думать об Исабелье и о том, что может происходить с ней теперь. - Отец, - сказал он, - мы никогда не нагоним этих пиратов. - Мы должны это сделать. Неужели по пути от берега сюда все спали и позволили пиратам проникнуть так далеко? Кто вообще дал им лошадей? Едва ли разбойников было очень много. Те, кто видел их, должны были поднять тревогу. - Пираты - отчаянные люди, отец. Возможно, они внушили всем, кто их видел, такой страх... - По-твоему, испанцы - трусы? Доминго почувствовал, что кровь бросилась ему в лицо. - Трусы есть в каждой стране, отец, - ответил он. |
|
|