"Виктория Холт. Мой враг - королева " - читать интересную книгу автора

двору. Все мучительные часы музицирования, все эти мадригалы, арфа и лютня,
танцы, поклоны и реверансы, все, чему нас учили эти долгие годы, было не
зря.
Мы с сестрами без конца и безумолку болтали, обсуждая свое будущее,
ночью мы не могли заснуть, потому что нам не хватало дня, чтобы поделиться
друг с другом восторгами и переживаниями.
У меня было предчувствие, что я иду навстречу своей судьбе, так велика
была во мне экзальтация.
Королева выразила пожелание видеть нас, и не вместе, а лично каждую.
- Для каждой из вас будет отведено место при дворе, - воодушевленно
сказала нам мать. - И у вас будет реальный шанс в судьбе.
Под шансом подразумевалось удачно выйти замуж, и именно это волновало
сейчас мать более всего.
Наступил день, когда была моя очередь быть представленной Ее
Величеству. Я так ярко запомнила этот день, что могу описать любую деталь
платья, в которое я была облачена. Это было платье из шелка глубокого синего
цвета, пышное, с юбкой в форме колокола и рукавами в прорезях. Лиф туго
обхватывал талию, и мать дала мне свой любимый пояс с драгоценными камнями
для торжественного случая. Она сказала, что пояс принесет мне удачу. Много
лет спустя я должна была признать, что это так и было. Я желала поехать с
непокрытыми волосами, потому что очень гордилась ими, однако мать решила,
что более прилично случаю будет надеть модный французский капор. Я чуть
поспорила, поскольку вуаль, спускавшаяся сзади, совсем скрывала мою главную
гордость - волосы, но пришлось согласиться, ибо мать нервничала о том, какое
впечатление я произведу на королеву. Она сказала, что если королева будет
недовольна, это подорвет не только мои шансы, но и шансы всех остальных
сестер.
То, что поразило меня более всего в ту памятную первую встречу с
королевой - это ее властная манера, и именно с той встречи, хотя ни одна не
нас тогда об этом не догадывалась, наши жизни тесно переплелись. Она сыграла
в моей жизни роль более важную, чем кто-либо другой, исключая, возможно,
лишь Роберта; и моя роль в ее жизни, несмотря на богатое событиями время ее
правления, была значительной.
Вне сомнения, я была в то время слишком наивной, несмотря на мои
старания показаться искушенной в жизни.
Годы германской эмиграции ничего не дали мне для моего познания жизни,
однако, я сразу же увидела в Елизавете то, что отличало ее от других. Ее
короткая жизнь, и я знала это, была наполнена ужасным опытом, достаточным
для того, чтобы навсегда сломить другого человека. Она была на волосок от
смерти, и сейчас все еще жила в тени этой опасности. Совсем недавно она была
узницей Тауэра, и топор палача в любую минуту был готов опуститься на ее
нежную шею. Ей не было и трех лет, когда была казнена ее мать. Могла ли она
помнить это? Было что-то такое в ее больших светло-карих глазах, что
заставляло предположить, что она помнила все и что она изо всего извлекала
урок. Она напоминала школьницу в детской: так не по годам умна и осторожна
она была. Да, она помнила все - вот почему, возможно, смерть, следуя на ней
по пятам, никогда не смогла поймать ее в свои сети. Она была королевой всем
свои обликом, и стоило побыть рядом с ней совсем недолго, чтобы понять, что
она несла свое королевское величие совершенно естественно, будто она
готовилась к этой роли всю жизнь (как оно и было на самом деле). Она была