"Виктория Холт. Римский карнавал [И]" - читать интересную книгу автора

Лукреция покачала головой, впервые не соглашаясь с ним. Она любила и
отца, и младшего брата, она вообще считала, что любить нетрудно, и поэтому
отстаивала право оплакивать их, хотя Чезаре и запрещал ей.
Но Чезаре не терпел, когда ему перечили. Она увидела, как от гнева
потемнели его глаза.
- Лукреция, ты не будешь плакать из-за них, - настаивал он. - Не
будешь, я сказал! Утри слезы. Вот возьми платок. Вытри глаза и улыбнись.
Улыбнись!
Но она была не в состоянии улыбаться, когда умерли отец и брат. Она
все же попыталась изобразить улыбку, но тут вспомнила доброту Джордже,
вспомнила, как он носил ее на плечах, каким выглядел довольным, когда люди
восхищались ее золотыми волосами; вспомнила, как малыш Оттавиано подползал
к ней и клал крошечные ручки в ее ладони, вспомнила, как он лепетал ее
имя. Трудно было улыбаться, если она знала, что никогда больше не увидит
ни Джордже, ни Оттавиано.
Казалось, Чезаре задыхается, это означало, что он очень рассержен. Он
ухватил ее за горло, и на этот раз в его жесте проявился гнев, но никак не
нежность.
- Пора тебе узнать правду, - сказал он. - Ты не догадываешься, кто
наш отец? Она не имела ни малейшего иге оставления о том, что у ребенка
должен быть отец, пока в их доме не появился Джордже. Только потом, когда
Ваноцца стала зван, его мужем, девочка решила, что он и есть ее отец. Но
она не хотела ничего говорить об этом и молчала, надеясь, что Чезаре
отпустит ее и его пальцы обрету! прежнюю мягкость.
Чезаре взглянул на нее вплотную - лицо к лицу.
- Родриго, кардинал Борджиа нам не дядя, глупая, он наш отец! -
прошептал он.
- Дядя Родриго? - медленно проговорила она.
- Это точно, глупышка. - Теперь пальцы его стали нежными. Он прижался
губами к ее прохладной щеке и подарил ей один из тех долгих поцелуев,
которые всегда смущали ее. - Почему он так часто приходит к нам, как ты
думаешь? Почему он нас так любит? Потому что он наш отец. Тебе пора об
этом знать. Теперь ты поймешь, что незачем плакать из-за таких, как
Джорджо и Оттавиано. Ты понимаешь, Лукреция?
Глаза его снова потемнели, на этот раз, вероятно, не от гнева, а от
гордости, что дядя Родриго - их отец и к тому же могущественный кардинал,
который - о чем они должны молиться каждый день, каждую ночь - однажды
должен стать папой и самым влиятельным человеком в Риме.
- Да, Чезаре, - согласилась она, опасаясь его грозного вида.
Но когда Лукреция осталась одна, она забилась в угол, продолжая
оплакивать Джордже и Оттавиано.

***

Но даже Чезаре вскоре понял, что смерть тех, к кому он относился
пренебрежительно, может круто изменить жизнь.
Родриго, по-прежнему полный желания устроить судьбу своей бывшей
возлюбленной, решил, что, раз она потеряла мужа, нужно подыскать другого.
Поэтому он устроил ее свадьбу с неким Карло Канале. Это была хорошая
партия для Ваноцци - ведь Карло служил управляющим кардинала Франческо