"Виктория Холт. В ожидании счастья (В ожидании счастья #1) [И]" - читать интересную книгу автора

музыку, могла танцевать, "как ангел", так говорил Новер. Я также была
эрцгерцогиней по своему рождению, и когда находилась в приемной
императрицы, мне казалось, что я инстинктивно знаю, с кем следует
разговаривать, а кому просто ответить кивком головы. Это было врожденным.
Действительно, в приватной обстановке своих собственных покоев я иногда
бывала слишком фамильярна со служанками, и если у кого-нибудь из них были
маленькие дети, я любила играть с ними, поскольку обожала детей, и когда
Каролина сказала, что она ненавидит замужество, я напомнила ей, что
замужество приводит к появлению детей, и, несмотря на все неудобства, они
стоят того, чтобы их иметь. Хотя мое отношение к слугам было более
дружественным, чем у остальных членов нашей семьи, поскольку это была моя
врожденная манера поведения, они редко пользовались этим. Матушка знала об
этом и, как мне казалось, считала, что лучше не предпринимать попыток
что-то изменить.
Аббат Вермон был совсем некрасивым. Мне он казался старым, однако
сейчас я бы сказала, что он был среднего возраста, когда прибыл в Вену. Он
служил библиотекарем, и я быстро выяснила, что для него было большой
честью оказаться выбранным мне в учителя. Я начинала понимать, насколько
становлюсь важной персоной. Меня готовили стать дофиной Франции, которая
могла очень быстро превратиться в королеву, а это было одно из самых
высоких положений, на которое могла претендовать какая-либо женщина в
мире; однако, по свойственному мне легкомыслию, я и не думала об этом.
Хотя аббата изумило мое невежество, он отчаянно стремился угодить
мне. Актеры и мой танцмейстер хотели угодить мне, поскольку я была
очаровательной девочкой, аббат Вермон же хотел угодить мне, поскольку в
один прекрасный дань я вполне могла стать королевой Франции.
Я понимала разницу.
Вскоре стало ясно, что он совсем не привык к жизни во дворцах, и хотя
наш Шенбрунн и Хофбург нельзя было сравнивать с Версалем или другими
дворцами и замками Франции, он выдал себя, заявив, что они произвели на
него громадное впечатление. Аббат вырос в деревне, где его отец был
врачом, а брат акушером, он стал священником и никогда бы не достиг
занимаемого им положения, если бы не покровительство архиепископа.
Мы читали и занимались с аббатом в течение часа каждый день, - этого,
по его мнению, было достаточно, поскольку он знал, что больше я не смогу
вынести, не уставая и не раздражаясь. Много позднее, когда я говорила о
тех днях с мадам Кампан, которая к тому времени стала не вроете первой
фрейлиной королевы, но и ее ближайшей подругой, она указала мне на вред,
который нанес Вермон. Он ей не нравился, и она считала, что на нем лежит
часть вины за все, что случилось с нами. Вместо наших веселых совместных
чтений ему следовало бы преподать мне основы знаний не только французской
литературы, но и манер и обычаев этой страны. Я должна была, говорила она,
получить подготовку для двора, в окружении которого мне предстояло жить.
Меня нужно было заставлять заниматься весь день, если это было необходимо,
каким бы непопулярным это ни делало месье Вермона; мне следовало выучить
азы французской истории и что-то узнать о народе Франции; я должна была
услышать о ропоте недовольства, который чувствовался задолго до того, как
я приехала туда. Однако милая Кампан была от природы синий чулок, и она
ненавидела Вермона и любила меня; более того, она отчаянно беспокоилась
обо мне в то время.