"Синди Холбрук. Притворщица " - читать интересную книгу автора

- Дорогая, ты умеешь танцевать?
- Думаю, что могу, - кивнула Изабель.
Антонио удовлетворенно потер руки и вновь обратился к Терренсу:
- Значит, договорились. Поставим ее в кордебалет. Надеюсь, что с парой
танцевальных па она как-нибудь справится. А что касается публики... Они же,
в конце концов, придут смотреть на нее, а не на то, как она играет, верно?
- Отлично, - сказал Терренс. - Просто отлично! Он повернулся и пошел со
сцены в зал.
Изабель проводила его смущенным взглядом. Перехватив ее взгляд, Антонио
мягко заметил:
- Не смущайтесь, моя девочка, и не смотрите так. Да, вам не дано быть
драматической актрисой, и с этим нужно смириться. Такой дар дан не каждому!
Изабель прикусила нижнюю губу. Проблема вовсе не в том, что она не
может играть. Напротив, она, судя по сегодняшней репетиции, может сыграть
распущенную женщину - да еще как может! Только пусть это останется тайной
для всех. Тайной, в которую посвящены только двое - она и Терренс.

***

Изабель сидела, задумчиво рассматривая свое отражение в зеркале. Какая
же это странная штука - жизнь! Сколько неожиданных поворотов таит она! Как
круто меняет все вокруг!
До чего не похожа эта девушка в зеркале - в декольтированном платье, с
распушенными по плечам белокурыми волосами - на прежнюю Изабель. На ту
Изабель, которой она всегда была и, как ей казалось, навсегда останется.
Изабель рассмеялась. Сегодня она идет на вечеринку. В первый раз за всю
жизнь. Покойный отец любил тишину и уединение и никогда не устраивал
вечеринок. А мама? Трудно сказать - ведь она умерла, когда Изабель не
исполнилось и пяти.
Может быть, мама и устраивала. Раз уж она выбрала для своей дочери
такое необычное имя - Изабель, более похожее на сценический псевдоним, то,
наверное, и сама была артистической натурой. Но это мама. Что же касается
отца - о, покойный Роджер Клинтон был кем угодно, но только не мечтателем и
не романтиком.
- Мама, - прошептала Изабель. Легкая грусть коснулась ее сердца. Ах,
как нужен был бы ей сейчас материнский совет. А что, она, наверное, смогла
бы понять свою дочь. Она - да. Отец - нет. Изабель подумала, что в эту
минуту он, должно быть, мрачно хмурится, глядя на нее из могилы.
Ну, как бы то ни было, назад пути нет. Она сама выбрала эту новую
жизнь - странную, суматошную, - желая защитить Джоша. Ведь брат был для нее
всем. Вся ее жизнь была посвящена ему, и не было такой вещи, которой она не
сделала бы ради него. И так было всегда. С самого детства. Отец? Он был
добрым, тихим человеком, но для него на свете существовала лишь его
обожаемая история - пыльные книги, старинные фолианты, пожелтевшие
рукописи... А двое его детей, оставшихся без материнской ласки, были
предоставлены самим себе.
- Мисс Изабель! - послышался голос Рут. Она открыла дверь и удивленно
остановилась на пороге.
- Святые небеса! - перекрестилась она. - Ну и вид! Какая-то греческая
вакханка!