"Карен Хокинс. Загадочный джентльмен ("Спросите Ривса" #2) " - читать интересную книгу автора

Да еще разговор о болезни деда. Вот она и вышла из себя.
Она остановилась на краю толстого ковра, не сводя глаз с дедушки. Он
сидел в кресле возле камина, опустив плечи, набросив на себя толстую шаль.
Его профиль четко вырисовывался на фоне огня. Худой, морщинистый, с
растрепанной белоснежной шевелюрой, которую, казалось, невозможно
пригладить. Герцог, нахмурясь, смотрел в огонь.
Бет улыбнулась ему нежной, любящей улыбкой. Ее тревога улеглась. Лоренс
Джереми Чарлз Уэстовер, ныне герцог Мес-сингейл, был крепким стариком. Еще в
нежном двадцатилетнем возрасте он унаследовал титул и положение в обществе,
а кроме того - многочисленные, но разоренные имения. У человека более
слабого непременно возник бы соблазн спрятать голову в песок, делая вид, что
все прекрасно, - покуда хватит средств. Но Уэстовер не был слабодушным.
Напротив, он отличался неукротимостью и упрямством.
Он не являлся прямым потомком рода Уэстоверов, а просто дальним
кузеном, про которого более именитые родственники мужского пола забыли и
которым пренебрегали. Свет был потрясен, когда объявили имя нового герцога.
Шептались, что он родом из простой йоркширской семьи, его мать была дочерью
немца-переплетчика, а отец - бедным приходским священником, состоящим в
дальнем родстве с Уэс-товерами.
Молодой герцог не был обескуражен. Возможно, его мать и была дочерью
переплетчика, а отец бедным священником, зато он умел экономить и вести
дела. Хватило нескольких месяцев, чтобы навести порядоктам, где из века в
век хозяйством занимались неумело и спустя рукава. А через несколько лет он
смог вернуть имению его былое величие, добившись богатства и процветания.
Столпы светского общества презрительно фыркали, заявляя, что никогда не
примут как равного этого титулованного простолюдина, к тому же торговца.
Представители среднего поколения, особенно те, у кого были дочки на выданье,
придерживались другого мнения. Герцог Мессингейл был богат, как Крез, и
холост. Подобные достоинства вполне искупали недостатки. Поэтому в конце
концов герцог был принят в обществе, невзирая на грубоватую речь и
отсутствие изысканных манер.
Бет сделала несколько шагов вперед, и дед наконец обернулся к ней. Она
низко присела в реверансе:
- Вы звали меня, милорд?
Пальцы герцога сжимали серебряный набалдашник трости. Он бросил на
внучку мрачный взгляд из-под седых кустистых бровей.
- Не стой там как дурочка. Садись.
Бет улыбнулась и устроилась в кресле напротив, с интересом разглядывая
две разбитые фаянсовые чашки на полу перед камином.
- Это из нового сервиза?
Он сгорбился еще больше.
- Дурацкий голубой цвет.
- Возможно, стоит пользоваться золотым блюдом. Его можно согнуть, а вот
разбить не получится при всем желании. Мне, однако, страшно подумать, во что
превратится бедная каминная ширма после очередной атаки.
Дед вспыхнул:
- Я бы не стал ничем швыряться, если бы не чертова газета, набитая
глупостями. - Он сморщился, взглянув на смятый ком бумаги возле своего
локтя. - Идиоты!
- Зачем тогда читать газету? Вы всегда так расстраиваетесь.