"Элис Хоффман. Речной король " - читать интересную книгу автора

Но он все равно хороший человек, Бетси едва ли станет винить его за то, что
он так сосредоточен на работе, или заявлять, будто он не заслуживает
доверия. Сейчас уж точно неподходящее время, чтобы пересматривать
собственное мнение в свете замечаний мисс Дэвис, которая наверняка
преследует собственные цели. Скорее всего, сомнения Бетси ожили из-за
пустоты спального корпуса, но скоро этой беде можно будет помочь. Уже завтра
коридоры наполнятся ученицами, и обязанностью Бетси будет утешать тех, кто
тоскует по дому, подбадривать слишком робких и сдерживать слишком буйных. Ее
долг сделать так, чтобы всем девушкам до единой крепко спалось под этой
крышей.
Когда Бетси возвращалась в свою квартиру, она почувствовала запах роз,
плывущий вниз по лестнице, насыщенный аромат в жарком воздухе коридора. Этот
запах ощущался и в ее комнатах, правда, был более слабым, но все равно
достаточно волнующим. Она поспешила выпустить пар из радиаторов, ободрав в
процессе руки. Когда же снова легла в постель, опасаясь, что будет долго
ворочаться и метаться, то сразу же крепко заснула. На самом деле она даже
проспала, и ей пришлось спешно глотать кофе, чтобы успеть к прибытию первых
учеников. И вот тогда Бетси заметила зеленые плети под своим окном.
Несколько знаменитых белых роз Анни Хоув все еще цвели, цветки были
громадные, как кочаны капусты, белые как снег. В свете раннего утра лепестки
в их сердцевинах казались жемчужными, бледно-зелеными. Бетси засмеялась над
собой, ну что за дура она была, когда так перенервничала прошедшей ночью.
Всем странным происшествиям имеется рациональное объяснение, во всяком
случае она всегда в это верила. Она убрала со стола и пошла одеваться,
успокоенная видом роз. Но если бы она задержалась подольше, чтобы открыть
окно, то обнаружила бы, что "Полярные" совершенно лишены аромата. Даже пчелы
избегали их белоснежных бутонов, предпочитая им чертополох и золотарник.
Срезанные, эти розы сейчас же облетели бы от прикосновения. А сорвав их
голой рукой, можно было до крови исцарапаться шипами.

Поезд до Хаддана вечно опаздывал, и этот день не стал исключением.
Послеполуденное небо было бескрайним и чистым, словно небеса обетованные;
поля пестрели поздними астрами и молочаем. На самых высоких соснах, растущих
вдоль железнодорожного полотна, сидели ястребы; краснокрылые дрозды летали в
вышине. Группы дубов и заросли боярышника выделялись на фоне темного леса,
где до сих пор во множестве водились олени и куда время от времени забредали
из Нью-Гемпшира или Мэна американские лоси. Когда поезд медленно проезжал
через соседний городок Гамильтон, стайки мальчишек бежали за вагонами,
некоторые радостно махали пассажирам, а остальные невежливо показывали языки
и растягивали в ухмылках веснушчатые физиономии: гримасы диких ангелов,
которые не боятся гравия и пыли, неизменно летящих в них, когда поезд
набирает ход.
В этот день в поезде было больше дюжины учащихся из Хаддан-скул,
готовых к началу нового семестра. Девочки с длинными блестящими волосами и
мальчики в отутюженных костюмах, которые скоро будут порваны и испачканы во
время игры в американский футбол, устроенной в клубном вагоне.
Жизнерадостная суматоха распространялась по поезду, когда кондукторы
открывали двери, но шум не долетал до последнего вагона. Там, в самом конце,
устроилась девочка по имени Карлин Линдер, которая никогда раньше не уезжала
из дома. Она глядела на сельский пейзаж, радуясь каждому стогу сена и