"Ольга Хмельницкая. Маленькая женская хитрость " - читать интересную книгу автора

тяжелые мысли и мрачные раздумья, если таковые бывали. Сегодня раздумья
были.
"Что там Наташа? Как она?" - подумал распаренный и изрядно покрасневший
Александр, решив прямо сейчас, перед работой, заехать в магазин и купить
девушке новый телефон и коробку конфет.
"Она мне нравится, она мне небезразлична, но я совершенно не готов
жениться", - еще раз подумал Барщевский, продолжая вчерашнюю мысль и
выбрасывая чудо техники, выловленное вчера в аквариуме и сиротливо лежащее в
небольшой луже на подоконнике, в мусорное ведро. Потом он сварил себе кофе,
достал из холодильника сыр, оливки, баночку йогурта и пакетик с мамиными
котлетками. Мама Барщевского, обожавшая сына, часто передавала ему
какую-нибудь домашнюю снедь, а котлетки Александр особенно любил еще с
детских времен, когда он дрался за них с младшей сестрой. Завтракая,
Барщевский успел позвонить и решить несколько деловых вопросов, потом
оделся, сознательно выбирая одежду поскромнее, спустился на улицу и сел в
длинную черную машину, приветливо мигнувшую при его появлении четырьмя
круглыми фарами. Заставить себя ездить на метро Барщевский не мог, как ни
пытался, поэтому машину оставлял во дворе соседнего дома, а сам шел в НИИ
географии пешком. Так он поступал уже почти шесть лет.
Утром институт потрясли целых два скандала: кто-то перевернул все вверх
дном в Алином кабинете, а в комнате Полканавт, Зульфии и Марьи Марковны на
лиане оказался сломанным бесценный бутон. Отсутствие цветка обнаружила
Зульфия, как всегда пришедшая на работу вовремя, тем более что руководство
по горло загрузило ее работой по анализу селевых потоков на территории
страны и оценкой соответствующего экономического ущерба. Аккуратная, точная
и педантичная девушка подошла и посмотрела на место слома. Она отметила, к
своему удивлению, что цветок не сорван, а аккуратно срезан.
"Что за глупости... Или Полканавт сама его срезала? Вряд ли, я же вчера
вроде позже всех ушла из комнаты и дверь закрыла", - размышляла Зульфия,
теребя прядь своих роскошных угольно-черных волос.
Пришла Марья Марковна, чей еще более красный, чем обычно, нос
недвусмысленно свидетельствовал о бурно проведенном вечере, и с размаху
шмякнула тяжелую сумку на свой стул.
- Здравствуй, Зульфия. Что это ты тут увидела?
Марья Марковна подошла вплотную к темно-коричневому старому
полированному шкафу и стала изучать лиану, но не заметила ничего
подозрительного.
- Засыхает, что ли? Предлагаешь полить? - проговорила она сиплым
голосом, рассматривая плотные глянцевые листья. На голове у Марьи Марковны
торчала зеленая вельветовая кепка, отлично подчеркивающая цвет носа,
короткие темные волосы были изрядно засалены, а на ботинках виднелись следы
рыжей глины. Аккуратистка Зульфия слегка отстранилась от коллеги и поправила
лацканы своего безупречного пиджака.
- Вы, Марья Марковна, очевидного не замечаете, - едко сказала Зульфия и
повела своими темными, аккуратно накрашенными глазами. - Вчера, когда я
уходила, цветочек Полканавт цвести собирался, а сейчас на месте бутона -
аккуратный срез.
Марья Марковна, наблюдательность которой стремилась к нулю, удивленно
уткнулась носом в то место, где раньше был цветок.
- И что это значит? - проговорила она хриплым с перепоя голосом. -