"Джеймс Хайнс. Расклад рун ("Издай и умри")" - читать интересную книгу автора

услуги могли рассчитывать такие вузы, которые раньше и мечтать не
осмеливались об ученом подобного масштаба. Университет в Лонгхорне был
счастлив включить его в свой штат, хотя, надо сказать, Карсвелл взаимностью
не отвечал.
При том, что большинство его техасских коллег успели смириться с уютным
изгнанием в полупровинциальном окружении, Карсвелл ни на минуту не забывал,
что судьба занесла его во второсортный университет. Он не принимал никакого
участия в жизни факультета, с самого начала дав понять, что считает
руководство кафедрой пустой тратой времени. Карсвелл сумел заинтересовать
всего нескольких аспирантов, но даже из них не смог никого удержать. Будучи
закоренелым англофилом, он не делал никаких уступок техасскому климату: в
летнюю жару, когда термометр еще до десяти утра поднимался до отметки в
тридцать два градуса по Цельсию, его ежедневно видели шествующим по
университетскому кампусу в твидовой "тройке" с жилетом, бабочкой и в
маленькой холщовой кепочке на голове. Казалось, уже через несколько минут
такой прогулки вся одежда насквозь пропитается потом, и уж по крайней мере в
свой университетский кабинет он должен прийти раскрасневшимся и с тяжелой
одышкой, однако каждое утро Карсвелл шел по коридору спокойный, бледный и
элегантный, будто всего лишь пересек прохладную лужайку Оксфорда.
Многим, не связанным с академическими кругами - к примеру, матери
Вирджинии, - Карсвелл мог бы показаться идеальным наставником для девушки.
Но уже в Провиденсе, незадолго до того, как обстоятельства вынудили его
покинуть благословенный северо-восток, Карсвелл, вероятно, чувствуя, как
дышит ему в затылок ретивая молодежь, решил оставить исследования своего
главного предмета - прихода европейцев в Океанию - и заняться значительно
менее изученной темой: феноменом оккультного в современной Европе. Сказочная
щедрость, проявленная к Карсвеллу руководством университета Лонгхорна,
славившегося своим умением на нефтяные доллары оптом закупать нобелевских
лауреатов, позволила ему собрать за счет университета обширную коллекцию
старинных книг и редких манускриптов по магии, ведовству, алхимии,
принадлежащих перу современников Бруно, Фичино и Джона Ди.
Сразу же получив в университете все возможные привилегии, Карсвелл мало
утруждал себя преподаванием и практически ничего не публиковал. И, конечно
же, старался не общаться с молодыми преподавателями факультета. Еще менее
привлекательной кандидатурой для общения делал его тот факт, что, как
предполагала Вирджиния, Карсвелл скорее всего входил в число той анонимной
"Старой гвардии", которая своими критическими рецензиями попыталась
подставить подножку ее первой книге. И потому она всячески старалась его
избегать.
Первая встреча и беседа Вирджинии с Касрвеллом была почти столь же
жуткой, как и последняя, хотя она и пришла, как ей казалось, во всеоружии.
Предупрежденная некой опытной коллегой Вирджиния, собираясь на аудиенцию к
Карсвеллу, попыталась вернуть себе старый средне-западный облик - надела
толстый свитер и юбку чуть ли не до пят.
Увидев Вирджинию, Карсвелл оглядел ее с ног до головы сквозь стекла
своего знаменитого пенсне и произнес:
- Я уже некоторое время наблюдаю за вами, моя дорогая, - чем страшно ее
удивил.
Затем с улыбкой, от которой Вирджинию пробрала дрожь, он предложил ей
сесть. Губы Карсвелла довольно подергивались, когда он наблюдал за тем, как