"Уильям Хиллен. Черная река Тоа-Тхаль-Кас " - читать интересную книгу автора

затем дважды выстрелил в пуму, целясь повыше плеча. Ее тело повисло на
кроватной сетке. Я отвязал Сэка, залез наверх и, усевшись на скале,
протолкнул пуму сквозь пружины. Сэк, внезапно воспрянувший духом, тащил ее
снизу. Возможно, что пума сделала свой огромный прыжок наверх в надежде
спрятаться. Наверняка это было не первое дерево, на которое Сэк ее загнал.
Я вскипятил котелок чая для нас обоих и, любуясь пейзажем, обжарил на
вертеле куски кугуаровой вырезки для Сэка. Он первый раз в жизни целые сутки
продержал кота в осаде. Затем по снежному полю мы спустились в поселок и
вручили учительнице шкуру ее пумы. Это был дюжий старый самец, возможно
замышлявший недоброе.
На следующий день в машине по пути домой я объявил Сэку, что, пожалуй,
отныне почти готов терпеть все его фокусы: "Ведь ты теперь, можно сказать,
первостатейный охотничий пес".
Он заколотил своим видавшим виды хвостом, едва не высадив стекла в
нашем микроавтобусе, отбил передними лапами коротенькую чечетку и лизнул
меня в ухо, намекая, что наши чувства взаимны.


В СТРАНЕ НАЗКО

А что здесь за люди живут?
Льюис Кэррол. "Алиса в Стране чудес"

Ранняя осень в горах Карибу принесла очередное прохладное утро,
побрызгала желтым зеленые хребты вокруг города и усыпала траву сверкающими
росинками. Намечался дивный день, хотя чистое небо было исчерчено пушистыми
метелками, кобыльими хвостами, извилистыми прядями, которые заканчивались
загнутыми кверху пучками, - словом, перистыми облаками, обычно предвещавшими
приток теплого воздуха и ухудшение погоды.
Я погрузил в "пикап" палатку, спальный мешок, бинокль, фотоаппарат,
геологический молоток, удилища "харди", лески с наживками, поплавки и
грузила на катушках "харди", мух, поводок, а также специальную снасть для
крупной форели - леску со свинцовым сердечником на катушке. Разумеется, не
был забыт и "манлихер". Сэдсэк, знавший весь порядок укладки назубок и,
вероятно, ночевавший в "пикапе", следил за погрузкой, отмечая каждый предмет
ударом хвоста. Мы съездили позавтракать в "Самородок" и понаблюдали там, как
ворчливый Уонг Ки щелкает на счетах. Оттуда мы отправились за Слимом.
В микроавтобусе Сэк обычно усаживается на пол позади меня, а голову
плюхает мне на плечо. Эта гиря в несколько фунтов через некоторое время
становится такой тяжелой, что я сдвигаю ее на спинку сиденья, но она имеет
обыкновение снова ложиться на мое плечо. Порой Сэк, казалось, задремывал, но
на самом деле ни днем, ни ночью не упускал ничего. На кролика или мышь он
поводит глазом, на лося, оленя или койота - вскидывает голову, на рысь
[13] - выходит из себя. Когда мы едем в "пикапе", то Сэк стоит в кузове. Его
вытянутая морда с развевающимися по ветру ушами торчит рядом с кабиной,
напоминая деревянную фигуру на носу древнего корабля.
Слим уложил свое снаряжение, и мы вдвоем погрузили байдарку. От Кенеля
до скотоводческого поселка индейцев назко, неподалеку от которого
расположена фактория Пола Крестенюка, больше сотни километров. Всего
несколько лет назад на этом пути приходилось непрерывно форсировать