"Уильям Хиллен. Черная река Тоа-Тхаль-Кас " - читать интересную книгу автора

глубоченные грязевые ямы, но теперь летом и осенью дорога сносная. Лежит она
через типичный лосиный край - гари, заболоченные вырубки, заполненные водой
рытвины и луга. Теперь эти места годятся только для оленей, у которых много
зимних угодий пропало из-за лесозаготовок.
Несколько выводков воротничковых рябчиков [15] склевывали с дороги
утренний рацион камешков. Наседка рябчика одна высиживает большую семью,
обычно восемь - десять птенцов. Любопытно наблюдать за ней в начале лета,
когда она отводит опасность от цыплят, притворяясь, будто у нее сломано
крыло. Но когда с кем-нибудь из цыплят случится беда, она заботится только
об уцелевших, и в итоге к концу лета у нее остается примерно пять птенцов.
Изредка здесь зимуют несколько белых куропаток, а в отдельные годы целые
стаи белых куропаток проводят зиму подальше к западу, у Горы.
Численность тетеревиных постепенно нарастает в течение десяти лет, а
затем вдруг резко падает независимо от места обитания, условий гнездования и
масштабов охоты. Падает настолько серьезно, что лес кажется вымершим.
Немногие уцелевшие птицы почти недосягаемы для хищников, а поскольку
большинство пушных зверей - хищники, которые кормятся куропатками, кроликами
и более мелкими видами, бедствие отражается и на заготовках пушнины. Такая
цикличность наблюдается не только у тетеревиных, но также и у зайца-беляка,
или лыжника. Когда бродишь в диком краю, и заяц и куропатка при случае
неплохое подспорье, но первые два-три года после нижней точки цикла добыть
такое дополнение к походному рациону почти невозможно. Исключительно
осторожные выжившие экземпляры образуют падежный резерв для восстановления
вида. Когда наступают эти трудные времена, некоторые обитатели севера,
например белые совы, мигрируют на зиму к югу и там кое-как перебиваются.
Большинство же других видов пропадает, точно их и не было.
Причины этих циклов пока непонятны, но, по-видимому, объяснение нужно
искать в общих условиях жизни накануне наивысшей точки расцвета. Правда,
общие условия как раз туго поддаются анализу из-за огромного разнообразия
жизненных привычек у разных видов птиц. Луговые тетерева [16], например, в
нормальных условиях живут стаями и действуют сообща. Воротничковые рябчики и
дикуши, напротив, необщительны, а семейные группы у них селятся далеко одна
от другой. Тем не менее цикличность есть и у тех, и у других. Во всяком
случае дело тут не в истощении пищевых ресурсов: упадок особенно заметен
именно там, где условия для укрытия и питания идеальные.
На нижней точке цикла уменьшается и количество хищников. Более
короткие, четырехлетние, циклы мышей, леммингов, землероек и полевок также
накладывают отпечаток на десятилетний цикл других видов, прежде всего песцов
и белых сов. Канадская рысь [17], которая не ест падали, а кормится
преимущественно зайцами, особенно уязвима. Кривая ее численности почти
повторяет кривую зайца-беляка, или лыжника, прозванного так потому, что на
своих больших мохнатых лапах, он скользит по снегу, как на лыжах. В
"голодный год" рысь, бывает, потаскивает домашнюю птицу, а то и
новорожденных ягнят. Самые разные виды животных зависят друг от друга, и
поэтому иногда почти полностью исчезают целые группы видов. В голодные
времена животные к тому же особенно страдают от различных болезней и
паразитов.
После Лосиных Ключей и Верхнего Луга дорога на Назко все время идет
вверх, достигая в ущелье, у подножия Горы, высоты 1100 метров. Под нами было
небольшое озеро Кэньон-Лейк. Вода из него поступает в озеро Пантатаэнкут и