"Сьюзен Хилл. Однажды весенней порой (Сб. "Современная английская повесть")" - читать интересную книгу автора

совсем холодным и скользким, и тогда она выбежала из дома, и ее стошнило в
траву.
Пирог остался стоять, засыхая, съеживаясь, теряя свой аппетитный вид и
аромат, пока через несколько дней на нем не обосновались мухи, и тогда она
выбросила его в помойное ведро, за которым Картер приезжал раз в неделю,
чтобы забирать объедки для своих свиней.
И тогда Рут расплакалась от стыда и чувства вины; попусту пропала
добрая еда; и ей было жалко кролика, который жил себе да жил, и вдруг его
застрелили, и тоже зря.
После этого она ничего больше не стряпала.


Она оставила картофелины на кухонном столе и выпила чашку холодного
молока. И все это время мысль о том, что она должна сделать, ни на минуту
не покидала ее, притаившись где-то в глубине сознания, как животное,
приготовившееся к прыжку. Вот уже две недели, как эта мысль вселилась в
нее, и она, ужаснувшись, восставала против нее и гнала прочь. Стоило ей
представить себе, как, должно быть, все это будет, и сердце у нее начинало
бешено колотиться, она цеплялась за спинку стула или прислонялась к стене,
чтобы не упасть. У нее не хватало духу сделать это: пойти туда, увидеть
его, расспросить, услышать, понять. Потому что, когда ей откроется все,
ничто уже никогда не изгладится из ее памяти.
Возле ее стула лежала груда старой одежды, присланная миссис Райдал.
Это была мелкая, кропотливая работа, скучная и невыгодная, за которую
никто, кроме нее, и не взялся бы. Ей бы тоже хотелось сшить что-нибудь
новое - платье или нижнюю юбку, - но, если бы даже они считали, что она
справится с такой работой, ей бы этого все равно не предложили: она была
из тех, что чинят, а не из тех, что шьют.
Работа не поглощала ее, и все те же мысли снова и снова кружились у нее
в голове, пока пальцы латали прорванные на локтях рубашки или штопали
носки, удлиняли или укорачивали подолы. Все это тряпье давно пора
выбросить на помойку, думала она, - ткань так износилась, что едва годится
в починку. А ведь Райдалам принадлежит половина деревень и лесов на много
миль в округе, их не причислишь к беднякам. А только бедняки штопают да
перешивают и стачивают две старые простыни в одну, краями внутрь. Будь у
нее выбор, она отказалась бы от такой работы, но надо же на что-то жить, а
другого способа раздобыть денег нет, разве что продать дом. Дом
принадлежал ей, был куплен на ее деньги, которые завещала ей крестная
Фрай, и оба они - и она, и Бен - гордились тем, что им не надо снимать
себе жилье. Нет, она и помыслить не могла о том, чтобы расстаться с домом:
ведь дом - это Бен, ее родной кров, ее жизнь, это все, что у нее осталось.
Она страшилась перемен, новых мест. Вот она и занималась починкой и еще
глажкой. Какой-то мужчина привозил ей узлы белья из "Ридж Фарм", и она не
раз отправлялась туда пешком и всегда старалась незаметно проскользнуть на
кухню, когда там никого нет, оставить где-нибудь узлы и тут же обратно,
чтобы никто ее не увидел, чтобы ни с кем не нужно было разговаривать.
Народ в округе считал, что им всем повезло - Райдал был исправным
хозяином и работодателем, платил неплохо и дома арендаторов содержал в
порядке, хотя, конечно, шкуру с работников драть умел. И Бену тоже крепко
доставалось, но это было ему по нутру, он не выносил безделья, отдыхать он