"Джек Хиггинс. За час до полуночи" - читать интересную книгу автора

Длинные белые шторы надувались легким ветром, колышась, как привидения, в
полумраке комнаты. Рождение всегда мучительно, но мое возвращение к жизни
скрасил один из самых прелестных вечеров, которые мне довелось пережить.
Сознание мое было ясным, я лежал спокоен и расслаблен, боли не
чувствовал, но когда повернулся, что-то пронзило мое правое плечо. Сиделка,
читавшая книгу при свете настольной лампы, подняла глаза. Белый крахмальный
колпак обрамлял ее лицо, как ореол - голову Мадонны. Она склонилась надо
мной, и ее рука показалась мне прохладной и легкой, как вечерний ветерок.
Она вышла, тихо прикрыв дверь. Тут же дверь отворилась, и в комнату
вошел седобородый.
- Как вы себя чувствуете? - спросил он на итальянском.
- Снова живым. Довольно приятное ощущение. Где я?
- На вилле Барбаччиа.
Он придвинул настольную лампу и стал измерять мне пульс сосредоточенно
и серьезно. Потом достал непременный стетоскоп и несколько раз: приложил к
моей груди.
Удовлетворенно кивнув самому себе, убрал стетоскоп в карман.
- Как ваше плечо, не болит?
- Слегка, когда двигаюсь.
Позади доктора опять открылась дверь. Я почувствовал его появление
сразу, даже до того, как по комнате разнесся аромат его гаванской сигары.
Он вошел в круг света, и его задумчивое лицо обволокли тени, вылепив Цезаря
Борджиа, вновь ожившего и несокрушимого.
- Ты думаешь, что никогда не умрешь?
Как всегда, как бы читая мои мысли, он улыбнулся.
- Ну, как мой внук, переживет нас всех, да, Таска?
- Конечно. Он скоро поправится после ранения, хотя еще и предстоит
повозиться с его плечом, чтобы восстановить свободу движений. - Доктор
Таска взглянул на меня с нескрываемым недоверием: - Вам пока нельзя
пользоваться правой рукой, молодой человек. Постарайтесь об этом не
забывать.
Я не стал протестовать.
Он повернулся к моему деду:
- Больше всего меня беспокоит его общее состояние. Он находится на
грани срыва. Небольшая нагрузка - и он может не выдержать.
- Ты слышал? - Дед, видно, с трудом удержался, чтобы не ткнуть в меня
своей тростью. - Хочешь умереть молодым?
- А что, других предложений нет?
Я постарался, чтобы мои слова прозвучали весело и дерзко, но Таска не
пошел мне навстречу.
- Я понял, что вы были в тюрьме?
- Да, почти, - кивнул я. - В египетском каторжном лагере.
- Вас заковывали в кандалы? - У него на лице появились признаки
беспокойства. - Теперь понятно. - Он опять повернулся к моему деду: - Когда
встанет на ноги, должен прийти ко мне для тщательного обследования, капо. У
него могут быть очаги туберкулеза, и есть признаки осложнения от
перенесенной лихорадки, что отразилось на почках. Ему потребуется не только
лечение, но тщательный уход и отдых, несколько месяцев полного отдыха.
- Спасибо, доктор Киллер, - съязвил я. - Вы меня очень обнадежили.
Таска был совершенно сбит с толку моим замечанием, но мой дед не дал