"Джек Хиггинс. За час до полуночи" - читать интересную книгу автора

Музыка овладела мной, бесконечно струясь, как вода среди камней. Магия
любимой вещи. Я забыл, где нахожусь, забыл все, кроме музыки, и незаметно
перешел на импровизации Шуберта.
Когда последняя нота замерла и я поднял глаза, он стоял у портрета,
печально склонив голову.
- Ничто не пропало даром, Стаси, даже через столько лет. Она была бы
рада.
- Я никогда бы не сделал концертной карьеры, ты же знаешь, - сказал
я. - Думаю, ты и раньше все понимал, а она - нет.
- Разве нельзя матери мечтать об успехе своего сына? - Он вновь
улыбнулся портрету. - Она всегда говорила, что у каждого в чем-то есть
талант.
- А какой талант у тебя?
Слова вырвались у меня сами собой, до того как я сумел их остановить,
и тут же пожалел об этом. Он резко повернул голову, нагнув подбородок, но
взрыва не последовало. Достав новую сигару из серебряного ящичка, дед
опустился в кресло-качалку у огня.
- Бренди нам обоим, Стаси. Похоже, ты пьешь. Потом поговорим.
Я подошел к деревянной горке на противоположной стороне комнаты, где
на серебряном подносе стояли хрустальные стаканчики и графин.
- Прочитал о тебе, мальчик мой, пару лет назад.
- Ах да! - Я удивился, но старался не показать виду.
- Во французском журнале "Пари матч". Они напечатали статью о
наемниках в Конго. Речь в основном шла о твоем друге, на снимке ты стоял
прямо за ним. Там говорилось, что ты капитан.
- Так и есть.
Я аккуратно налил бренди, а он продолжал:
- Потом прочитал заметку в одной римской газете о том, как все бежали
оттуда, поджав хвосты.
Мне не хотелось признавать поражение:
- Это случилось уже почти два года назад.
- Чем же ты занимаешься с тех пор?
- Так, кое-чем, то тем, то другим. - Я подошел к нему с двумя
стаканчиками в руках. - Вообще-то я только что из тюрьмы. Египетский
вариант - гораздо хуже, чем Уччиардоне в Палермо, или мафия больше не
следит там за порядком?
Эбонитовая трость взметнулась, откинула полу моей куртки, открыв для
обозрения "смит-и-вессон", висевший в кобуре на поясе.
- Что ж, Марко оказался прав, а я ему не поверил. Вот чем ты
занимаешься, да? Сикарио - наемный убийца. Мой внук!
Довольно странно звучали гнев и отвращение в его устах, но тогда ни
один настоящий мафиози не считал себя преступником. Винили обстоятельства,
общество или нравы.
- Чем я хуже тебя? В чем твое превосходство? - усмехнулся я, подавая
ему бренди.
- Когда мне приходится убивать, я делаю это в гневе. Человек умирает
потому, что он борется против меня или против мафии.
- И ты считаешь такое оправдание достаточно серьезным?
Он пожал плечами.
- Полагаю, да. Так заведено. - Трость поднялась и коснулась моей