"Джек Хиггинс. За час до полуночи" - читать интересную книгу автора

раздираемого угрызениями совести и в финале жертвующего собой ради девушки,
с бесконечным терпением сбривал мне бороду.
Легран стоял в дверях, упершись плечом в притолоку, его добродушное
крестьянское лицо не выражало никаких эмоций, из-под густых усов торчала
галльская сигара. Как я уже говорил, большинство из нас искали приключений.
Один из них - Легран - убийца без снисхождения и жалости. Бывший боевик
ОАСа, он скрывался в Конго. Несмотря на мою молодость, Легран почему-то
всегда выказывал ко мне недоброжелательное отношение. Подозреваю, что
причиной тому послужило мое умение стрелять, как, впрочем, и все остальные
преимущества.
Пьет осторожно отнял горячее полотенце и отступил назад: из зеркала на
меня смотрел изможденный незнакомец с почерневшим от солнца лицом и
неподвижным взглядом, устремленным куда-то вдаль, будто в ожидании
неприятностей.
- Нарастить немного мяса на костях, вот и все, что тебе надо, -
улыбнулся Пьет. - Хорошая пища и побольше красного вина.
- И еще женщину, - добавил Легран совершенно серьезно. - Хорошую бабу,
чтобы выходила тебя. Здесь нужна женская ласка.
- Говорят, всего этого полно на Сицилии, - заметил Пьет.
Я пристально взглянул на него, но, прежде чем успел спросить, что он
имел в виду, на террасу вошла женщина. По виду гречанка лет тридцати -
тридцати пяти, трудно сказать точно, сколько лет привлекательной женщине в
таком возрасте. Она остановилась, нерешительно глядя на нас добрыми,
спокойными глазами. У нее были слегка округлые формы тела, кожа оливкового
цвета, а по плечам струились волны черных как ночь кудрей.
Лагрен и Пьет расхохотались, и Пьет стал подталкивать француза к
выходу.
- Мы оставим вас наедине, Стаси.
Их смех еще доносился из-за закрытой двери, когда женщина подошла
ближе и положила на постель два чистых полотенца и белую рубашку. Она
улыбнулась мне и произнесла что-то по-гречески. Языка я не знал и поэтому
попытался объясниться по-итальянски, вспомнив, что итальянцы стояли на
острове во время войны. Но ничего не помогло; не понимала она и по-немецки.
Я безнадежно развел руками, она вновь улыбнулась в ответ и почему-то
взъерошила мне волосы, как мальчишке. Я все еще сидел перед туалетным
столиком, за которым Пьет сбривал мне бороду, и она подошла так близко, что
ее грудь оказалась совсем рядом, на уровне моего лица. Она не пользовалась
духами, но ее дешевое хлопчатобумажное платье выглядело, словно только что
из прачечной, и пахло чистотой и свежестью. И во мне вновь проснулось уже
давно забытое желание.
Проводив ее взглядом, пока она пересекала комнату и шла через террасу,
я сделал несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться. Сколько времени
пролетело, утекло безвозвратно, и вот Легран вновь точно нашел болевую
точку. Я снял свою арабскую накидку и начал одеваться.


* * *

Вилла стояла на холме, возвышаясь над белым песчаным пляжем на пару
сотен футов. В ней явно угадывались черты бывшего фермерского дома, который