"Джорджетт Хейер. Смерть шута" - читать интересную книгу автора

пожалеете, что не прислушались к моему совету!
- Я не верю в это, - проговорила Фейт сквозь слезы. - Вивьен пошла к
двери, бросив через плечо:
- Вы не верите всему, что вам не нравится. Не хотите - не надо. У меня
не хватает терпения убеждать вас в очевидных вещах...
Фейт лежала и думала, как Вивьен была груба и несправедлива с нею, а
ведь она так плохо спала и у нее ужасная головная боль. У Фейт была такая
особенность - ни в коем случае не думать о действительных опасностях. Она не
могла заставить себя обдумать сообщение Вивьен. Она страшно, безумно
боялась, что это могло оказаться правдой. Но Фейт не могла расстаться с
Лавли и попросту решила не ломать себе голову над тем, что же на самом деле
происходит с девушкой...
Только в одиннадцатом часу Фейт, наконец, встала и начала одеваться. К
счастью самой Фейт и всех домашних, ведением хозяйства в Тревелине управляла
Сибилла. Она взяла на себя этот труд после смерти первой жены Адама
Пенхоллоу, предпринятая сразу после замужества попытка Фейт взять дом в свои
руки провалилась, но не потому, что Сибилла воспротивилась этому. Выяснилось
попросту, что Фейт и понятия не имела, как управляться с таким огромным
домом и многочисленными домочадцами, слугами и помещениями, а кроме того,
она оказалась совершенно неспособной запомнить привычки и вкусы домашних...
А неряшливая, ограниченная Сибилла, при том, что могла вдруг за полчаса до
обеда вспомнить о хлебе и послать служанку в деревенский магазин в трех
милях от дома, все-таки цепко помнила, что Раймонд и в рот не возьмет
фруктовой патоки, Конрад любит яичницу, поджаренную с обеих сторон, а сам
мистер Пенхоллоу не станет есть выпечку, если к ней не поданы горячие
сливки. Это была настоящая прислуга старого образца. Когда Фейт попыталась
внушить ей, что следует готовить одно и то же на всю семью и быть
аккуратнее, Сибилла молча выслушала ее, кивая, и продолжала делать так, как
она делала всю жизнь.
Фейт вышла из спальни в одиннадцать, и к этому времени вся семья уже
разбрелась по своим делам. Служанки застилали постели и мели полы,
беззаботно напевая под нос и не особенно при этом торопясь. Фейт заметила
одной горничной, выходившей из комнаты Раймонда, что уборку, вероятно,
следует завершить через час, с чем девушка добродушно согласилась, проронив
при этом, что у них сегодня что-то все из рук валится. Прямо неохота
работать. Задумчиво глядя на застарелую пыль на дубовых перилах лестницы,
Фейт лениво думала, что ей следовало бы повоспитывать прислугу, но что при
ее состоянии здоровья это просто невозможно.
Лестница вела вниз, в холл, где и висел на стене тот самый портрет
Рейчел. В центре зала стоял большой стол с изогнутыми ножками, а на нем ваза
с цветами; несколько старинных стульев эпохи короля Якова с высокими гнутыми
спинками; белёсая персидская ваза в углу на полу; кашпо в виде колчанчика с
павлиньими перьями на стене. На старомодном журнальном столике - ворох
пожелтевших газет и журналов, тут же садовые ножницы и какие-то
полурассыпанные бусы... На стене напротив портрета Рейчел висели несколько
миленьких пейзажей в громоздких позолоченных багетах. Два кувшина для
горячей воды, которыми, как в старину, только и можно было согреться
холодными зимними вечерами.
Сейчас на дворе давно уже стояла весна, но все же ветерок, врывавшийся
снаружи в неплотно прикрытую дверь, заставил Фейт поежиться. Она прошла в