"Джорджетт Хейер. Нежданная любовь " - читать интересную книгу автора

превосходства брата. Более того, хотя у Конуэя много недостатков, он не
только добр, но и великодушен, что побуждает его быть к Обри
снисходительным - быть может, чрезмерно, - каким бы обременительным тот ни
был. Это все, что я хотела вам сказать, мэм, и надеюсь, вы простите мне мою
откровенность, как я простила вашу. Прошу меня извинить, но я должна вас
покинуть. Этим утром у меня много дел. Я попросила миссис Гернард оставаться
в распоряжении Шарлотты - будьте любезны передать дочери, чтобы она послала
сообщение в комнату экономки, как только ей что-нибудь понадобится.
Венеция вышла из комнаты, не дав миссис Скоррнер времени ответить. Она
знала, что Науик уже ожидает ее в кабинете, тем не менее не шла туда еще
минут двадцать. Венецию испугал ее собственный гнев - чтобы не обнаружить
его перед управляющим, ей было необходимо успокоиться и поразмыслить. Она
смогла взять себя в руки, но будущее по-прежнему виделось ей в мрачных
красках. Венеция ругала себя за то, что поддалась на провокацию миссис
Скорриер, но чувствовала, что рано или поздно ей все равно пришлось бы дать
отпор женщине, чья жажда власти грозила перессорить весь дом. Она знала, что
миссис Скорриер затаила против нее злобу и теперь будет пользоваться любой
возможностью причинить ей неприятность.
Венеция окончила разговор с Науиком уже после полудня. Утро,
проведенное в обществе строгого и флегматичного йоркширца, восстановило ее
душевное равновесие куда быстрее, чем размышления, а просматривание счетов
произвело на нее такое же отрезвляющее действие, как если бы она изучала
Платона вместе с Обри.
В главной части дома не было никаких признаков Шарлотты и ее матери, но
Риббл, вошедший в холл, когда Венеция собиралась выйти в сад, сообщил, что
обе леди обследуют кухонный флигель под руководством миссис Гернард. Он
передал Венеции запечатанное письмо, которое помощник конюха, посланный
утром в Эбберсли, привез с собой, и стал ждать, пока Венеция его прочитает.
Оно было кратким. Леди Денни подтверждала получение письма Венеции и просила
ее как можно скорее приехать в Эбберсли. В постскриптуме она добавила, что
занята сбором вещей Освальда, который завтра уезжает к своему дяде в
Ратлендшир.
Оторвавшись от письма, Венеция встретила беспокойный взгляд Риббла.
- Знаю, Риббл! - вздохнула она. - У нас затруднения, но мы с ними
справимся.
- Надеюсь, мисс, - промолвил он с ответным вздохом.
Венеция улыбнулась:
- Вам тоже досталось?
- Да, мисс. Если бы миссис Гернард выслушала то, что пришлось выслушать
мне, думаю, она бы не выдержала. О, мисс Венеция, что могло случиться с
сэром Конуэем? Андершо уже никогда не будет прежним!
- Обязательно будет, Риббл! - заверила она его. - Только подождите,
пока Конуэй вернется домой! Вам я могу признаться, что мы оказались в
скверной ситуации и что миссис Скорриер - отвратительная особа, но я
надеюсь... я уверена, что вы скоро полюбите леди Лэнион так же, как... как
меня!
- Нет, мисс, это невозможно. В Андершо все станет другим, и, думаю, ее
милость многое захочет изменить. Конечно, я уже не так молод, и если миледи
покажется необходимым...
- Не покажется! - быстро прервала Венеция. - Я знаю, что вы хотели мне