"Джорджетт Хейер. Нежданная любовь " - читать интересную книгу автора

- Я тоже об этом сожалею, - кивнула Венеция. - Мне всегда хотелось
иметь друга, с которым можно посмеяться.
- Посмеяться? - медленно переспросил Деймрел.
- Возможно, у вас уже есть друзья, которые смеются вместе с вами, -
робко сказала Венеция. - У меня их нет, а это очень важно, по-моему, куда
важнее, чем сочувствие в горе, которое вы можете легко найти даже у
неприятного вам человека.
- А совместное веселье исключает неприязнь - тут вы правы. Наверное,
наши достойные соседи недоуменно смотрят на вас, когда вы смеетесь?
- Да, а когда я шучу, спрашивают, что имею в виду. - Она посмотрела на
часы над камином. - Мне пора идти.
- Да, пора. Я уже послал сообщение в конюшню. Еще достаточно светло,
чтобы ваш кучер нашел дорогу, но через час стемнеет. - Деймрел взял ее руки
в свои. - Приходите завтра навестить Обри. Не позволяйте вашим соседям
отговаривать вас. За воротами моего дома я ни за что не ручаюсь - у вас есть
основания мне не доверять. Но здесь... - Он иронически улыбнулся и добавил,
словно смеясь над собой: - Здесь я буду помнить, что родился джентльменом!

Глава 5

Венеция открыла глаза, разбуженная солнечным светом, который проникал
сквозь ситцевые занавески. Несколько минут она лежала в полусне, все яснее
ощущая радостное ожидание, подобно тому, как, пробуждаясь в детстве,
осознавала, что наступил день, сулящий удовольствия. Где-то в саду пел
дрозд - эти радостные звуки гармонировали с ее настроением. Некоторое время
Венеция слушала, не раздумывая о причине своего счастья, но вскоре
проснулась окончательно и вспомнила, что нашла друга.
Ей показалось, будто кровь сразу же быстрее заструилась в ее жилах, а
тело стало невесомым, странное возбуждение нахлынуло на нее, не позволяя
оставаться неподвижной. В доме было тихо - слышалось лишь птичье пение за
окном. Венеция подумала, что, должно быть, еще очень рано, и, устроившись
поудобнее, попыталась заснуть. Но сои ускользал от нее; солнечный свет
щекотал веки, и она поднимала их, повинуясь побуждению более сильному,
нежели рассудок. Птичьи трели стали властными и зовущими, новый день обещал
новые радости. Соскользнув с мягкой перины, Венеция быстро подошла к окну,
раздвинула занавески и распахнула створки.
Фазан, шагающий по аллее, застыл как вкопанный, подняв голову на
переливчатой шее, и затем, словно почувствовав себя в безопасности, величаво
двинулся дальше. Из оврагов поднимался осенний туман: тяжелые капли росы
поблескивали на траве, а небо было подернуто дымкой. Несмотря на солнечный
свет, воздух оставался прохладным, но день обещал быть жарким, без дождя и
даже без ветра, колышущего листья на деревьях.
За парком, по другую сторону аллеи, огибающей Андершо с восточной
стороны, и за относящимися к поместью лесными насаждениями, находился
Прайори - не слишком далеко по прямой линии, но на расстоянии пяти миль по
дороге. Венеция подумала об Обри - спал ли он ночью, сколько часов пройдет,
прежде чем она сможет его навестить. Потом ей стало ясно, что не
беспокойство за Обри, которое долгие годы было для нее на первом месте,
заставляет ее торопиться в Прайори, а желание увидеть нового друга. Это его
образ, вытеснив образ Обри, стал перед ее мысленным взором, побуждая ее