"Джорджетт Хейер. Ночь в гостинице" - читать интересную книгу автора

какое-то зло. Десять против одного, что он просто страдает от чрезмерного
любопытства! Если боитесь, на всякий случай придвиньте к двери стул.
Мэри Гейтсхед с благодарностью выслушала совет и удивилась, что сама
не додумалась до такого простого решения. Она благодарила Джона Крэнбрука и
еще раз пожелала ему доброй ночи.
Джон пошел к себе, но задержался на мгновение в начале коридора,
который вел к задней лестнице, и посмотрел в темноту. Как и следовало
ожидать, он ничего не увидел, а единственные звуки, которые были слышны,
раздавались снизу, из бара.
В саквояже у мистера Крэнбрука лежала книга, которую он собирался
почитать, сидя у камина, но так как огонь к тому времени превратился в
тлеющие уголья и он не нашел совка, чтобы подбросить свежего угля, от этой
затеи пришлось отказаться. Он подумал, что из-за такой мелочи не стоит
звать хозяев, поэтому разделся и лег в постель, поставив на столик около
кровати свечу и сунув часы и бумажник под подушку. Перина оказалась пуховой
и, хотя она так и пышела жаром, все же была довольно удобной. Джон Крэнбрук
открыл книгу и начал читать, время от времени поднимая голову и внимательно
прислушиваясь. Его комната была расположена слишком далеко от бара, чтобы
он мог услышать звуки оттуда. Он не слышал ничего, даже шороха мышей.
Эта абсолютная тишина постепенно начала действовать молодому
джентльмену на нервы. Было еще не так уж и поздно, и звуки в гостинице
оказались бы вполне естественным явлением в такой час. В подобных местах не
может царить абсолютная тишина, обязательно должны быть слышны голоса
постояльцев, шаги, стук закрываемых дверей, звон посуды на кухне или скрип
колес во дворе. "Пеликан", конечно, не имел двора и, несомненно, не мог
похвастаться множеством постояльцев, но Джону Крэнбруку с самого начала
показалось странным, что во всей гостинице он не видел слуг, за исключением
бармена. "Пеликан" все же являлся гостиницей, пусть и дешевой, и вполне
логично было бы ожидать найти в нем хотя бы лакея со служанкой. Подумав об
этом, Джон задался вопросом, кто почистит сапоги, которые он выставил за
дверь и, принесет ли ему кто-нибудь утром воду для бритья?
Тишина в гостинице была такой гробовой, что когда через каминную
решетку провалился уголек, этот едва слышный шорох заставил его вздрогнуть
от испуга. Мистер Крэнбрук не относил себя к числу нервных молодых
джентльменов и с некоторым раздражением подумал, что это тревожное
состояние, очевидно, передалось ему от мисс Гейтсхед. Он не раз опускал
чигу и оглядывал комнату, а тихое поскрипывание старой мебели заставило
юношу резко сесть в кровати и убедиться кроме него, в комнате никого нет.
Вскоре свеча в подсвечнике стала совсем маленькой, а мистер Крэнбрук
начал клевать носом. Обнаружив, что слова книге сливаются друг с другом, он
закрыл ее и задул свечу. Слабый свет показал ему, что огонь в камине погас
еще не окончательно. Джон перевернулся на бок на пуховой перине и не прошло
и десяти минут, как он уже спал.
Через какое-то время мистер Крэнбрук проснулся. Он не знал, сколько
времени прошло, но что-то явно разбудило его. Джон внимательно прислушался.
Его первой мыслью было, что мисс Гейтсхед позвала его, но он быстро прогнал
эту мысль, поскольку не мог ничего услышать. Огонь в камине потух
окончательно, и в комнате было темно, хоть глаз выколи
Джон Крэнбрук приподнялся на локте. Он замер в таком положении,
пристально вглядываясь в темноту и напряженно прислушиваясь. Ощущение того,