"Джорджетт Хейер. Пудра и мушка [love]" - читать интересную книгу автора

не имеешь ни малейшего представления.
- Благодарю вас, сэр! - в его голосе звучала горечь. - Мне нужно
нарядиться, как попугаю! Повторяю вам, сэр, Клеона должна принимать меня
таким, какой я есть.
- Или бросить тебя таким, какой ты есть, - осторожно предположил сэр
Моррис.
- Это угроза, сэр?
- Просто совет. А тебе уж самому решать, сынок... Пойду-ка, пожалуй,
я спать, - старик замолчал, глядя на сына. Филипп подошел к нему.
- Доброй вам ночи, сэр.
Сэр Моррис улыбнулся и протянул ему руку. Тот ее поцеловал.
- Доброй ночи, сын мой.
Неделя закончилась мелкими, но досадными неприятностями. Мистер
Банкрофт зачастил в Литтл Фитлдин, где проводил больше времени, чем у себя
дома. Но еще более частым гостем он был в Шарлихаузе. Там он не однажды
заставал Филиппа, который всегда выглядел недружелюбно и мрачно. Генри ему
мягко улыбался и пытался вовлечь в словесное состязание, но Филипп
оказывался скуп на язык. Поэтому мистер Банкрофт ограничивался отдельными
тонкими замечаниями в его адрес и тотчас переводил свое внимание на Клеону.
Клеона же пребывала в состоянии непонятного смятения.
Многое в мистере Банкрофте было ей неприятно; я не думаю, чтобы ей
хоть раз пришла мысль о возможности брака с ним, что, вероятно, следует
считать благоприятным обстоятельством, так как мистера Банкрофта подобные
мысли не посещали и вовсе. Но женщины не могут оставаться равнодушными,
видя повышенное внимание к своей персоне, в особенности когда речь идет о
совсем молодых особах, для которых страсть в форме пылких словесных
излияний выглядит намного привлекательнее физической близости. Она
продолжала забавляться с мистером Банкрофтом, но при этом не переставала
думать о Филиппе. Он, напротив, делал все возможное, чтобы вызывать ее
раздражение. Его притязания, взгляды с оттенком осуждения и даже злости
разжигали в бедняжке дух противоречия. Ощущение господства над собой, с
одной стороны, ее возбуждало, с другой стороны, господство, при котором
берут все и ничего не дают взамен, вызывало чувство досады. Она прекрасно
знала, что Филипп безумно ее любит; но при этом ждет от нее
безоговорочного подчинения всем своим желаниям. От него трудно ожидать
каких-либо изменений, напротив, это ей придется приспосабливаться к его
прихотям. Филипп будет оставаться таким, каков он есть: преданным, но
наводящим тоску. Она же хотела иметь все то, что было ему неприемлемо:
жизнь, развлечения, общество и даже дозволенные приличием фривольности.
Она тщательно обдумывала все "за" и "против", причем делала это слишком уж
педантично для влюбленной особы. Она хотела Филиппа и не хотела его. Эти
два чувства уживались в ней одновременно. Скорее, он был ей все же
неприятен в своем нынешнем обличий; но в том обличий, в котором она хотела
его видеть, он, вероятно, смог бы ее заполучить. Сейчас же, пока она не
принадлежит ни одному мужчине, никто не имеет права бранить ее. Филипп
делал ошибку, когда своими наставлениями проявлял деспотичность. Отрицая
любые компромиссы, он неустанно прокладывал себе дорогу к поражению.
Несмотря на все недостатки мистера Банкрофта, его отточенные фразы и
элегантность оставляли Филиппа далеко в тени. Тот мог легко позволить себе
посмеиваться и подтрунивать над Филиппом, который не сомневался в своем