"Бернар Эйвельманс. В объятиях спрута (Чудовища морских глубин) " - читать интересную книгу автора

происхождение, необходимо было наделить его чешуей. Так это и случилось.

Манта с женскими руками

Если морских животных чаще все описывают в вызывающей недоверие
фантастической манере, то это происходит от того, что обычно их удается
увидеть лишь мельком и не полностью. Этих животных либо едва доводится
заметить, когда они выныривают на поверхность воды и тут же исчезают с
быстротой молнии, либо их находят на пляже покалеченными и уже
разложившимися.
Часто смеются над наивностью и экстравагантностью некоторых
зоологических представлений древности и даже недавнего прошлого. Не надо
думать, что художники раньше были менее искусными,- разве рисовал кто-нибудь
лучше, чем Дюрер, Пизанелло или некоторые восточные художники глубокой
древности? Не стоит полагать также, что натуралисты прошлого были менее
наблюдательны, чем в последующие века. В действительности знания тогда были
еще более фрагментарными и воображение должно было прийти им на помощь.
И в наше время, когда умный и образованный человек замечает, особенно в
открытом море, животное, которое ему неизвестно, он вполне способен
составить о нем самое фантастическое представление. В 1866 году, в пору,
когда манта уже была известна зоологам в течение почти сорока лет,
знаменитый южноамериканский филолог дон Энрике Онффрой де Торон встретил
одного из этих гигантских скатов в заливе Анкон-де-Сардинас, между городом
Эсмеральдас и Рио-Мирой у экваториального побережья. Чтобы лучше понять его
драматический рассказ об этом происшествии, надо вспомнить, что у ската
передние части грудных плавников обособлены и образуют выступающие по обе
стороны рта длинные, мягкие, несколько согнутые рога. Это послужило причиной
различных его названий, таких, как головоногий гигантский рогатый скат,
морской черт и, наконец, Manta birostris. У самых крупных экземпляров длина
рогов не превышает обычно одного метра. Виконт Онффрой де Торон, ничего не
знавший о существовании таких рогов у морских животных, увидел в море нечто
более для него привычное: "Вдруг из глубины океана поднялось морское
животное, замечательное своей странностью, и оказалось так близко к нашей
китобойной шлюпке, что легко можно было бы ударить его веслом. Чтобы
отдалиться от него, мне пришлось бы посадить на весла еще двух гребцов, так
как люди мои устали от работы. При таких обстоятельствах я решил действовать
осторожно; не зная, с смирными или с враждебными намерениями явился этот
посетитель, я приказал поднять весла, чтобы его не беспокоить. Мы
остановились. Увидев это, лоцман сказал мне: "Месье, это манта, возьмите ваш
мачете и, если она попытается схватить лодку, отрубите ей руку". Я понял,
что имею дело с амфибией. Вооруженный мачете, с поднятой рукой, я стоял,
готовый ударить чудовище, которое остановилось рядом с нами. Однако, не
желая принимать на себя инициативу атаки, я стал внимательно наблюдать за
этим животным, с тем чтобы не дать ему нас опрокинуть.
У манты были настоящие человеческие руки, белые и длинные, длиной около
полутора метров. Но по сравнению с их длиной и размером тела эти руки были
очень тонкими. Вместе с тем они были сочленены так же, как и наши
собственные руки, то есть в запястье, в середине (но более округло, чем наш
локоть) и при начале плеча. Ее руки, маленькие, слегка скрюченные и далекие
от белизны, по цвету напоминали старый пергамент и казались поэтому