"Джеймс Хэрриот. И все они - создания природы ("Записки ветеринара" #3) " - читать интересную книгу автора

Производились неслыханные прежде операции, сульфаниламиды уже нашли
широчайшее применение, а главное - война, требовавшая действенного лечения
ран, дала мощнейший толчок для стремительного развития и усовершенствования
открытия Александра Флеминга, установившего антибактериальные свойства
пенициллина. Первый из антибиотиков пока еще не был на вооружении у
ветеринаров, если не считать лечения маститов, где он применялся в виде
свечек для введения в молочную железу. Но он пролагал дорогу армии
лекарственных средств, которая вскоре уничтожила даже память о наших былых
панацеях.
И становилось все яснее, что дни мелких фермеров почтены. Именно они,
владельцы полудюжины коров, небольшой свинарни и курятника, составляли
костяк нашей практики. Но они же все чаще задумывались, удастся ли им и
дальше сводить концы с концами, а некоторые продавали свои фермы более
крупным хозяевам. Теперь, в восьмидесятых годах, среди наших клиентов
мелких фермеров практически нет. Я могу их по пальцам пересчитать -
стариков, которые упрямо продолжают делать то, что делали, только потому,
что всегда это делали. Последние из дорогих моему сердцу людей, которые
жили по старинным заветам и говорили на старинном йоркширском наречии,
совсем уже погубленном радио и телевидением.
Я еще раз вздохнул полной грудью и сел за руль. Томительное ощущение
перемен по-прежнему тяготело надо мной, но я поглядел сквозь ветровое
стекло на величавые холмы, возносящие лысые вершины к облакам, ярус за
ярусом, не подвластные времени, несокрушимые, царящие над всем великолепием
долин, и мне сразу стало легче. Йоркширские холмы остались прежними.
Я заехал еще на одну ферму и вернулся домой в Скелдейл-Хаус
справиться, нет ли новых вызовов.
Там тоже все переменилось. Зигфрид, мой партнер, женился и жил теперь
в нескольких милях от Дарроуби, а в доме, где помещалась приемная, остались
только мы с Хелен и малыш Джимми, наш сын. Вылезая из машины, я проследил
взглядом глицинию, взбирающуюся по старинному кирпичу к окошечкам, которые
из-под самой черепичной крыши смотрели на холмы. Семейную жизнь мы с Хелен
начали там, в двух тесных комнатках, а теперь в нашем распоряжении оказался
весь дом. Конечно, для нас он был слишком велик, но мы радовались, потому
что любили этот старинный просторный особняк, дышавший изяществом
восемнадцатого века.
Снаружи он выглядел таким же, каким я его увидел в первый раз столько
лет назад. Исчезла только металлическая решетка, которую реквизировали в
дни войны на нужды промышленности, и наши с Зигфридом дощечки висели теперь
на стене.
Спальню мы с Хелен устроили в большой комнате, где я жил холостяком, а
Джимми помещался в былой гардеробной, в свое время служившей и приютом
младшего брата Зигфрида, Тристана, в дни его студенчества. Тристан, увы,
нас покинул. Войну он окончил в чине капитана ветеринарной службы. Затем
капитан Фарнон женился и ушел в министерство сельского хозяйства, где
занимался вопросами плодовитости скота. Нам очень его не хватало, но, к
счастью, мы довольно часто виделись с ним и его женой.
Я отворил дверь, и в ноздри мне ударил аромат душистого порошка,
который мы подмешивали к лекарствам. Он неизменно бодрил меня - запах нашей
профессии, никогда полностью не выветривавшийся из дома.
В середине коридора я миновал дверь в длинный сад, огороженный высокой