"Джеймс Херберт. Однажды " - читать интересную книгу автора

имена, даты, даже следы игр, таких как в виселицу и крестики-нолики, вместе
со смешными и трогательными рисунками - придавало дереву особое значение,
превращая его в хранилище первых опытов мальчика, создавая своеобразный
деревянный альбом ранних представлений об окружающем мире.
Черная металлическая плита служила одновременно духовкой, грилем,
очагом - хотя в доме имелась и старая электрическая, покрытая облупившейся
эмалью, и камин с широкой, закопченной полкой, доверху загроможденной
металлическими кастрюлями и прочей кухонной утварью. Том заметил, что камин
был заполнен поленьями. Вероятно, это сделал старый Эрик, который и в
прошлом всегда проявлял ненавязчивую, но доброжелательную заботу о мальчике
и его матери.
Деревянные книжные полки по обеим сторонам камина, встроенные в
простенки восьмиугольной комнаты, были заполнены потрепанными книгами, в
основном по природоведению и садоводству. Среди них можно было обнаружить
сборники стихотворений, приключенческие и рыцарские романы, а на самом верху
громоздились мрачные тома в кожаных переплетах, которые никогда не
интересовали маленького мальчика - он даже не мог дотянуться до них.
Глубокая старомодная фарфоровая раковина под одним из арочных окон,
открывавших вид на лес, подходила для купания малыша, а когда Том чуть
подрос, он мылся и вытирался, стоя в ней; импровизированная ванна
наполнялась водой, гревшейся в кастрюле на плите. Когда наконец были
произведены некоторые изменения, над деревянным водостоком установили
электрический водогрей. Его тонкий металлический рукав и труба нависали
прямо над раковиной. Киндред с удовольствием вспомнил день, когда появились
все эти усовершенствования, и их с Бетан восторг по поводу столь смелого,
хотя и позднего вступления в двадцатый век. Сейчас его удивляло, сколь
скромными были их удобства и сколько радости они доставляли. Он все еще
улыбался, вспоминая дополнительные детали, которые одновременно забавляли и
смущали его. Не было ни центрального отопления, ни телевидения, только
древнее радио, которое шипело и трещало из-за помех в атмосфере (атмосферных
истерик, как называла их Бетан). Они долгое время обходились без телефона и
машины (за покупками ездили на автобусе, отправлявшемся в Мач-Бедоу). А
деньги... их было безумно мало (Бетан получала минимальное жалование,
поскольку сэр Рассел освободил их от платы за жилье, к тому же птицы и
кролики, которых регулярно добывал Эрик Пимлет в качестве еженедельного
добавления к рациону, считались вполне достаточной компенсацией). Однако
нужда, если их положение можно было бы назвать таковым, не поселилась под
этой крышей. Они были счастливы вместе, Том и его мать, и хотя он иногда
замечал печаль на ее лице, неожиданно появлявшееся выражение меланхолии в
голубых глазах, все же дни заполняли простые радости жизни. Чудесное,
безопасное время, когда любовь и уединение обеспечивали защиту и убежище
маленькой семье.
Как жестоко это все потом отняли!
Мысли Тома приняли мрачное направление, и он немедленно выбросил их из
головы; что ж, ему на всю жизнь хватит жалости к себе, если вспомнить
события последних месяцев. Пора двигаться вперед, жить настоящим. К чему
тогда возвращаться в Малый Брейкен? Он пожал плечами. Поправлять здоровье -
зачем же еще?
Том улыбнулся, закрыл глаза и позволил облегчению завладеть его
чувствами.