"Вера Хенриксен. Святой конунг ("Святой Олав" #3) " - читать интересную книгу автора

из его слов, что это ему известно.
- И что же он сказал?
- Все то, о чем ты знаешь, - озабочено произнесла Хелена.
- Кроме тебя кто-нибудь слышал его?
- Сомневаюсь. И даже если и слышал, то никак не мог подумать, что он
имеет в виду тебя.
Сигрид оставалось только догадываться о том, что говорил Кальв, но
все-таки ей стало легче.
Больше они ни о чем не говорили, а повернули обратно к дому.

Вскоре распространился слух о том, что епископ Гримкелль вернулся в
Трондхейм. Говорили, что он остановился у Эйнара Тамбарскьелве; так что
вскоре предстояло решить вопрос о святости короля Олава.
Многие отправились на юг, в особенности те, кто был свидетелем
знамения, происшедшего после того, как они призывали короля на помощь. Для
остальных же было само собой разумеющимся то, что король был святым.
Сигрид казалось немыслимым выслушивать всех этих людей, которые год
назад посягали на жизнь короля, а теперь надеются, что его причислят к лику
святых. Некоторые были напуганы, но таких было немного. Большинство же было
уверено в себе; разве они не жаждали, чтобы короля Олава канонизировали как
святого, разве они не были ревностными сторонниками его христианства? Они
чувствовали теперь себя людьми короля, словно в битве при Стиклестаде
сражались на его стороне.
Однако Сигрид не тратила время на размышления о святости короля. Она
была уверена в том, что епископ Гримкелль во всем разберется. Ее занимало
совсем другое.
Разговор с Хеленой и мысли о ней и о Грьетгарде с новой силой
всколыхнули в ней воспоминания о ее жизни с Эльвиром.
Более десяти лет прошло с тех пор, как он был убит. И Мэрин стал своего
рода водоразделом в ее жизни; отсюда мысли ее бежали либо к прошлому, либо к
настоящему. Все, что было до Мэрина, казалось для нее долиной, расположенной
по другую сторону гор, залитой солнцем землей, прекрасной, как мечта. Теперь
же она жила на теневой стороне гор.
Но теперь, когда она думала об Эльвире, она не могла уже ясно
представить его себе, и это мучило ее. И когда она пыталась узнать его черты
в лице Тронда, пыталась представить себе, как он сидит на почетном сидении,
как ходит по двору, она не могла удержать в мыслях его образ.
Она постоянно думала о нем; она размышляла о том, что он говорил и
делал, и это помогало ей забыть о своих бедах и трудностях. И то, что она не
могла вспомнить его облик, вскоре начало казаться ей кошмаром; она
чувствовала, что должна вновь обрести его.
И однажды утром она увидела его рядом с собой.
Она вскочила с постели, протерла глаза, но его уже не было, хотя она
могла поклясться в том, что он только что сидел на ее постели.
Он был в плаще с капюшоном и сидел спиной к ней, так что она не могла
видеть его лица. Но у нее не было ни малейших сомнений в том, что это был
он.
Он говорил о прошедших днях и рассказывал ей легенды и саги, как он это
часто делал.
Она вся переполнилась счастьем, видя его рядом с собой, она протянула