"Вирджиния Хенли. Сокол и цветок ("Плантагенеты" #1) " - читать интересную книгу автора

головой. Не волнуйся, - тихо успокоил Фолкон, снимая туникy.- Я сделаю все,
чтобы тебе было мягко. Глаза девушки негодующе распахнулись.
Ты намекаешь, де Берг... ты в своем уме? Оставь всякую мысль о том, что
я буду делить с тобой постель!
Джезмин, ты прекрасно знаешь, если я захочу тебя сегодня, придется во
всем повиноваться.
Девушка не сводила глаз с этих мощных рук, одним движением которых
Фолкон мог убить человека. Да, ты вполне способен вынудить меня покориться
своей воле, - горько прошептала она. Фолкон с сожалением покачал головой.
Джезмин, когда я буду любить тебя...- Он не договорил, но и без того
стало ясно, что это произойдет не сейчас и не в подобных обстоятельствах.
Джезмин облегченно вздохнула про себя и, вздрогнув от холода, плотнее
закуталась в плащ. Фолкон, пожал плечами, разделся и скользнул под меховые
покрывала.
Как хочешь, - объявил он, пряча веселые глаза, девушка сидела целый
час, не смея пошевелиться, каждая минута казалась неделей. Де Берг,
очевидно, крепко спал, с пола доносилось глубокое ровное дыхан|ие. Черт бы
его побрал, она замерзает! Последний уголек в жаровне погас и превратился в
пепел. Kак может день быть таким жарким, а ночь - холодной? Что, если она
умрет от холода... пока виновник ее несчастья спит, совершенно равнодушный к
участи? Посмеет ли она стащить одно покрывало, пока он спит?
Где-то далеко послышался грохот, который и без того напуганная девушка
посчитала громовым раскатом, и в следующий момент она оказалась рядом с
Фолконам; мускулистые руки мгновенно обвились вокруг девушки, притягивая ее
голову на плечо.
- Джесси, - тихо пробормотал он, чуть касаясь губами ее виска, - не
бойся...
Джезмин инстинктивно поняла, что находится к безопасности и защищена от
любого зла в мире. Его тепло проникло в нее; девушка прижалась к Фолкону, и
крепкий сон завладел ею. Но Фолкон не мог сомкнуть глаз - ночь обещала
открыть ему волшебные тайны. Он лежал, охваченный невыносимо сладкой мукой,
желая Джезмин больше, чем любую другую женщину до нее, и все же потребность
защитить и охранять ее была сильнее страстного томления. Он познал глубокое
удовлетворение лишь оттого, что она здесь рядом и беззаветно вверилась ему
Нежный аромат ударил в ноздри, и Фолкон позволил воображению унести себя
далеко, предался буйным фантазиям, пока кровь не закипела в жилах, а могучее
орудие мужественности набухло до такой степени, что боль, казалось, вот-вот
убьет его. Фол кон ласкал бледно-золотистые пряди, целовал, нюхал, пробовал
на вкус, потом обернул ими свою шею, связав их воедино, Потом слегка
приподнял меха, чтобы через тонкую сорочку лучше видеть нежную грудь,
прижатую к загорелой коже, поросшей темным волосом.
Их тела так контрастировали друг с другом, что Фолкон дрожал как в
ознобе и пообещал себе поставить огромное зеркало в спальне, чтобы
наблюдать, как они занимаются любовью. Он потерся кончиком возбужденного
члена о шелковистую кожу ее бедра и вновь вздрогнул, испытав ошеломляющее
блаженство. Джезмин повернулась во сне, и упругая грудь уперлась в его
ладонь. Фолкон осторожно сжал нежный холмик и наклонил голову, чтобы
отведать его сладость, но принудил себя отодвинуться, чтобы не впиться
губами в соблазнительный твердый сосок, боясь, что Джезмин наверняка
проснется и начнет вырываться. Никогда раньше Фолкон не испытывал столь