"Эрнест Хемингуэй. Трактат о мертвых" - читать интересную книгу автора

вдобавок ему посчастливится, он донесет их до бумаги в целости, и тогда у
них будет больше двух измерений и жить они будут долго. Хороший писатель
должен по возможности знать все. Разумеется, так не бывает. Когда писатель
очень талантлив, кажется, что он наделен знанием от рождения. На самом деле
этого нет: он наделен от рождения только способностью приобретать знание без
осознанных усилий и с меньшей затратой времени, чем другие люди, а кроме
того - умением принимать или отвергать то, что уже закреплено как знание.
Есть вещи, которым нельзя выучиться быстро, и в таких случаях мы дорого
платим за ученье, потому что время - единственное наше достояние. Это самые
простые вещи, и на познание их уходит вся жизнь, а поэтому те крупицы
нового, которые каждый человек добывает из жизни, драгоценны, и это
единственное наследство, которое остается после него. Каждая правдиво
написанная книга - это вклад в общий фонд знаний, предоставленный в
распоряжение идущему на смену писателю, но и этот писатель, в свою очередь,
должен внести определенную долю своего опыта, чтобы понять и освоить все то,
что принадлежит ему по праву наследования, - и идти дальше. Если писатель
хорошо знает то, о чем пишет, он может опустить многое из того, что знает, и
если он пишет правдиво, читатель почувствует все опущенное так же сильно,
как если бы писатель сказал об этом. Величавость движения айсберга в том,
что он только на одну восьмую возвышается над поверхностью воды. Писатель,
который многое опускает по незнанию, просто оставляет пустые места.
Писатель, который столь несерьезно относится к своей работе, что изо всех
сил старается показать читателю, как он образован, культурен и изыскан, -
всего-навсего попугай. И заметьте: не следует путать серьезного писателя с
торжественным писателем. Серьезный писатель может быть соколом, или
коршуном, или даже попугаем, но торжественный писатель всегда - сыч.

...Мадрид, в сущности, странный город. Я уверен, что с первого раза он
никому не может понравиться. В нем совсем нет того, чего привыкли ждать от
Испании. Это вполне современный город, без всякой экзотики: ни национальных
костюмов, ни кордовских шляп - разве что на голове какого-нибудь
шарлатана, - ни кастаньет, ни отвратительных подделок вроде цыганских пещер
в Гренаде. Во всем городе нет ни одного уголка с местным колоритом на
потребу туристам. Но когда вы узнаете его поближе, вы почувствуете, что это
самый испанский город в Испании, что жить в нем очень приятно, что
мадридцы - чудесный народ, что там из месяца в месяц стоит отличная погода и
что любой другой крупный центр, столь характерный для провинции, в которой
он расположен, представляет либо Андалусию, либо Каталонию, либо Страну
басков, либо Арагон, либо еще какую-нибудь область. Только в Мадриде вы
почувствуете подлинную сущность Испании, ее квинтэссенцию. А квинтэссенция
может храниться в самой обыкновенной бутылке, и не нужны ей никакие пестрые
ярлыки, как Мадриду не нужны национальные костюмы; какое бы здание ни
возвели мадридцы, - пусть даже оно напоминает Буэнос-Айрес, - достаточно
увидеть его на фоне этого неповторимого неба, и вы уже знаете, что вы в
Мадриде. Не будь там ничего, кроме музея Прадо, и то, - если средства
позволяют вам провести месяц в одной из европейских столиц, - стоило бы
каждую весну пожить месяц в Мадриде. Но когда к вашим услугам и Прадо, и
сезон боя быков, когда меньше двух часов езды отделяют вас от Эскуриала на
севере и от Толедо на юге, и прекрасные дороги ведут к Авиле и Сеговии, а
оттуда рукой подать до Ла-Гранха, - тогда очень горько сознавать -