"Эрнест Хэмингуэй. Праздник, который всегда с тобой" - читать интересную книгу автора

ехать, мы всегда шли в танцевальный зал и выпивали в темноте у оцинкованной
стойки по стакану белого вина.
-- Не люблю самолетов,-- сказал Форд.-- Приходите с женой в субботу
вечером в танцевальный зал. Будет очень весело. Я нарисую вам план, чтобы
вам легче было найти это место. Я наткнулся на него совершенно случайно.
-- Подвал дома семьдесят четыре на улице Кардинала Лемуана,-- сказал
я.-- Я жил на четвертом этаже.
-- Там нет номера,-- сказал Форд.-- Но вы легко отыщете это место, если
сумеете найти площадь Контрэскарп.
Я сделал еще один большой глоток. Официант принес заказ Форда, и Форд
сделал ему выговор.
-- Я просил не коньяк с содовой,-- сказал он назидательно, ко строго.--
Я заказал вермут "шамбери касси".
-- Ладно, Жан,-- сказал я.-- Я возьму этот коньяк. А мосье
принесите то, что он заказал сейчас.
-- То, что я заказал раньше,-- поправил Форд.
В этот момент мимо нас по тротуару прошел довольно худой человек в
накидке. Он шел рядом с высокой женщиной и, скользнув взглядом по нашему
столику, посмотрел в сторону и направился дальше.
-- Вы заметили, что я с ним не раскланялся?-- спросил Форд.-- Нет, вы
заметили, что я с ним не раскланялся?
-- Нет. А с кем вы не раскланялись?
-- Да с Беллоком,-- сказал Форд.-- Как блистательно я с ним не
раскланялся!
-- Я не заметил. А зачем вы это сделали?
-- На это у меня есть тысяча веских причин,-- ответил Форд.-- Эх, и
блистательно же я с ним не раскланялся!
Он был безгранично счастлив. Я почти не заметил Беллока и думаю, что и
он не заметил нас. У него был задумчивый вид, и он автоматически скользнул
взглядом по нашему столику. Мне стало неприятно, что Форд был груб с ним:
как молодой, начинающий писатель, я испытывал уважение к Беллоку, писателю
старшего поколения. Сейчас это трудно понять, но в те дни так бывало
нередко.
"Хорошо бы, Беллок остановился у нашего столика",-- подумал я. Вечер
был испорчен встречей с Фордом, и мне казалось, что Беллок мог бы исправить
положение.
-- Для чего вы пьете коньяк?-- спросил Форд.-- Разве вы не знаете, что
коньяк губит молодых писателей?
-- Я пью его довольно редко,-- ответил я.
Я старался вспомнить, что Эзра Паунд говорил мне о Форде,-- о том, что
я не должен ему грубить и должен помнить, что Форд лжет только тогда, когда
очень устал, что он действительно хороший писатель и у него были очень
большие семейные неприятности. Я изо всех сил старался помнить обо всем
этом, но это было очень трудно, потому что рядом со мной сидел сам Форд --
грузный, сопящий, неприятный человек. Все-таки я старался.
-- Объясните мне, в каких случаях люди не раскланиваются?-- спросил я.
До сих пор я думал, что это бывает только в романах Уйды. Я
никогда не читал романов Уйды, даже во время лыжного сезона в Швейцарии,
когда дул сырой южный ветер, и все взятые с собой книги были прочитаны, и
оставались только забытые в пансионе довоенные издания Таухница. Но какое-то