"Леонид Геллер, Мишель Нике. Утопия в России " - читать интересную книгу автора

Вод были тутовые рощи и леса, плодородные поля и пастбища, на которых пасся
отличный племенной скот [Барсов, 95; Haxthausen, т. 2, 160 и т. д.].
Меннонитская церковь, "чистая и святая", должна была готовить пришествие
Царства Божия на землю. Меннониты, умевшие читать и писать, насчитывали в
1917 году сто тысяч землепашцев и ремесленников. В 1923 году их сельское
хозяйство считалось образцом для Средней Волги и всего юго-востока
[Зюрюкин]. Завистники называли их "маммонитами". Меннонитов, как "кулаков",
ликвидировали во время коллективизации (начиная с 1929 года).
В конце XIX века в России образовался целый архипелаг утопических
общин (особенно много их было в южных провинциях и Закавказье, служивших
местами переселения со времен Николая I). Их любовь к труду, трезвость,
уважительное отношение к женщинам, забота об образовании, отрицательное
отношение к государственным и церковным институтам сделали эти общины
идеалом либеральной интеллигенции. Эти островки утопии, нередко
процветающие, были уничтожены коллективизацией 1929-1930 годов.3

Толстовство. Революция - против народного утопизма
Отношения народного утопизма с русской интеллигенцией неоднозначны.
Интеллигенция открыла для себя народный утопизм только в середине XIX века
с развитием этнографии и "изобретением" крестьянского "мира" (Хакстгаузен),
в котором славянофилы и демократы видели то оплот борьбы с капитализмом, то
основу "русского социализма" (Герцен). Мотивы и жанры народной утопии
использовались многими. Тут и "поэт-гражданин" Н. Некрасов (1821 - 1877):
Дедушка, Кому на Руси жить хорошо?; и драматург А. Островский ((1823 -
1886): Снегурочка, по мотивам которой Н. Римский-Корсаков написал оперу; и
писатель Н. Лесков (1831 - 1895) с его "правдоискателями", и народник Н.
Златовратский (1845 - 1911), воспевавший "мир" в Сне русского крестьянина
[Устой, 1878-1883]. В. Берви-Флеровский (1829-1918) и С.
Степняк-Кравчинский (1851 - 1895), эмигрировавший в Лондон после попытки
теракта, использовали утопические фольклорные мотивы для пропаганды
революционных идей. В Сказке о копейке Степняк-Кравчинского (1870)
волшебная птица переносит крестьянина в царство свободы, где нет господ, а
труд приносит радость. В Сказке о Мудрице Наумовне (1875) в "царстве
будущего" нет ни бедных, ни богатых, ни обжор, ни лентяев, а "предрассудки"
(религия) исчезли. Это царство любви ("Любушино царство"), братство
рабочих, которые стали самим себе хозяевами [Агитационная литература...].
Встреча Толстого с двумя крестьянскими утопистами определила круг его
нравственных поисков и утвердила в правильности обращения к народу.
Тверской крестьянин В. Сютаев (1819 - 1892), с которым Толстой познакомился
в 1881 году, проповедовал евангельский идеал любви к ближнему: он считал,
что такая любовь может объединить всех людей в семью, где не будет
собственности, коммерции, денег, раздоров и насилия [Vogue; Клибанов 1978,
316 - 323, Синявский, 364 - 380]. Крестьянин Т. Бондарев (1820 - 1898),
который был "шаббатистом" (так назывались молокане, близкие к иудаизму),
изложил "закон труда" в сочинении, о котором Толстой говорил, что оно будет
иметь гораздо большее влияние чем вся русская литература вместе взятая.
Сочинение называлось Трудолюбие и тунеядство, или Торжество земледельца. В
нем говорилось, что разрешение всех бед человечества в принятии
"первородного закона", данного Богом Адаму (Бы., 3:19): "В поте лица твоего
будешь есть хлеб твой" (Бондарев заменил "есть" на "месить"). Только после