"Леонид Геллер, Мишель Нике. Утопия в России " - читать интересную книгу автораВод были тутовые рощи и леса, плодородные поля и пастбища, на которых пасся
отличный племенной скот [Барсов, 95; Haxthausen, т. 2, 160 и т. д.]. Меннонитская церковь, "чистая и святая", должна была готовить пришествие Царства Божия на землю. Меннониты, умевшие читать и писать, насчитывали в 1917 году сто тысяч землепашцев и ремесленников. В 1923 году их сельское хозяйство считалось образцом для Средней Волги и всего юго-востока [Зюрюкин]. Завистники называли их "маммонитами". Меннонитов, как "кулаков", ликвидировали во время коллективизации (начиная с 1929 года). В конце XIX века в России образовался целый архипелаг утопических общин (особенно много их было в южных провинциях и Закавказье, служивших местами переселения со времен Николая I). Их любовь к труду, трезвость, уважительное отношение к женщинам, забота об образовании, отрицательное отношение к государственным и церковным институтам сделали эти общины идеалом либеральной интеллигенции. Эти островки утопии, нередко процветающие, были уничтожены коллективизацией 1929-1930 годов.3 Толстовство. Революция - против народного утопизма Отношения народного утопизма с русской интеллигенцией неоднозначны. Интеллигенция открыла для себя народный утопизм только в середине XIX века с развитием этнографии и "изобретением" крестьянского "мира" (Хакстгаузен), в котором славянофилы и демократы видели то оплот борьбы с капитализмом, то основу "русского социализма" (Герцен). Мотивы и жанры народной утопии использовались многими. Тут и "поэт-гражданин" Н. Некрасов (1821 - 1877): Дедушка, Кому на Руси жить хорошо?; и драматург А. Островский ((1823 - 1886): Снегурочка, по мотивам которой Н. Римский-Корсаков написал оперу; и Златовратский (1845 - 1911), воспевавший "мир" в Сне русского крестьянина [Устой, 1878-1883]. В. Берви-Флеровский (1829-1918) и С. Степняк-Кравчинский (1851 - 1895), эмигрировавший в Лондон после попытки теракта, использовали утопические фольклорные мотивы для пропаганды революционных идей. В Сказке о копейке Степняк-Кравчинского (1870) волшебная птица переносит крестьянина в царство свободы, где нет господ, а труд приносит радость. В Сказке о Мудрице Наумовне (1875) в "царстве будущего" нет ни бедных, ни богатых, ни обжор, ни лентяев, а "предрассудки" (религия) исчезли. Это царство любви ("Любушино царство"), братство рабочих, которые стали самим себе хозяевами [Агитационная литература...]. Встреча Толстого с двумя крестьянскими утопистами определила круг его нравственных поисков и утвердила в правильности обращения к народу. Тверской крестьянин В. Сютаев (1819 - 1892), с которым Толстой познакомился в 1881 году, проповедовал евангельский идеал любви к ближнему: он считал, что такая любовь может объединить всех людей в семью, где не будет собственности, коммерции, денег, раздоров и насилия [Vogue; Клибанов 1978, 316 - 323, Синявский, 364 - 380]. Крестьянин Т. Бондарев (1820 - 1898), который был "шаббатистом" (так назывались молокане, близкие к иудаизму), изложил "закон труда" в сочинении, о котором Толстой говорил, что оно будет иметь гораздо большее влияние чем вся русская литература вместе взятая. Сочинение называлось Трудолюбие и тунеядство, или Торжество земледельца. В нем говорилось, что разрешение всех бед человечества в принятии "первородного закона", данного Богом Адаму (Бы., 3:19): "В поте лица твоего будешь есть хлеб твой" (Бондарев заменил "есть" на "месить"). Только после |
|
|