"Леонид Геллер, Мишель Нике. Утопия в России " - читать интересную книгу авторато же, что "свободный": "белые" земли были свободны от налогов, в
противоположность землям "черным". Беловодье помещали на высокогорных плодородных долинах Алтая, на Курилах, в Японии (легендарном "Опоньском царстве", закрытом для русских до середины XIX века). С 1825 года до конца XIX века сибирские крестьяне, заводские рабочие и шахтеры со своими семьями уходили от хозяев, чтобы отрядами в несколько десятков или сотен человек искать землю обетованную (утопия - один из стимулов русской колонизации). Несмотря на трудности и неудачи, они упорно продолжали поиски. Одна из последних экспедиций была организована в 1898 году. Трое казаков решили проверить рассказы одного "беловодского епископа" (самозванца) и отправились в Японию, через Константинополь, Иерусалим, Сингапур, Сайгон, Гонконг. Дневник их предводителя, Г. Хохлова, опубликованный Короленко, - исключительное свидетельство противостояния между людьми образца XVII века и цивилизацией конца XIX века. То, о чем писали авторы литературных утопий (потрясение от увиденного в другом мире, столкновение культур), было пережито тремя бесстрашными казаками, ушедшими на поиски "истинной веры". Мир казачества, демократический в своей основе, принимавший всех, кто бежал от общества, государства или церкви, считающийся даже моделью антиобщества, тоже порождал свои утопические легенды. Некрасовцы (по имени атамана-старовера И. Некрасова), участвовавшие в булавинском восстании (1707 - 1708 гг.), обосновались в устье Дуная, затем на побережье Мраморного моря, где следовали жестким "предписаниям Игната". В России о них ходили легенды, в середине XIX века путеводители староверов настойчиво советовали идти в "свободную землю" некрасовцев. На самом деле некрасовцы мечтали о другом - о "граде Игната", райском городе "за морем песка" откуда он однажды вернется как "освободитель". До конца XIX века некрасовцы отправляли своих посланцев в Египет, Эфиопию, на Ближний Восток, в Индию и даже в Китай на поиски этого счастливого города [Чистов, 297 и т. д.]. Казак Пугачев, который не был старовером, объявил себя императором Петром III перед раскольниками Стародубья [Клибанов 1977, 155 и т. д.] и в 1774 году издавал манифесты с обещаниями благ, свобод, "спокойной и тихой жизни до века" при условии уничтожения "богатых преступников" [Восстание Пугачева, 176]. Пугачев - один из многочисленных русских царей-самозванцев. Их появление всегда было связно с утопическими легендами о возвращении царя-освободителя (царь redivivus) из дальних земель, где нет правителей и повинностей. Воплощение социального идеала в данном случае было результатом не постепенной общественной эволюции, а чудесного вмешательства "освободителя" или "выхода за пределы феодального мира" [Чистов, 329]. Эти легенды в какой-то степени вдохновляли крестьянские восстания XVII - XVIII веков. Манифест 1861 года об освобождении крепостных, в свою очередь, дал повод для утопических слухов, толкований и принес разочарование в надеждах на всеобщее равенство. Бегство в утопию, продолжавшееся в России гораздо дольше, чем в Западной Европе, было естественной реакцией народа на свое рабство и духовную неудовлетворенность. Независимые раскольничьи секты продолжили поиски нового Иерусалима, руководствуясь уже не "старой", а "новой верой". Царство Божие на земле: народный "милленаризм" и народное мессианство Спорно традиционное деление сект на раскольничьи и нераскольничьи, а |
|
|