"Джозеф Хеллер. Что-то случилось" - читать интересную книгу автора

В настоящее время я приударяю за Джейн. Джейн новичок в Группе
оформления и не понимает, всерьез я это или просто так. Она всего несколько
лет назад закончила колледж, где специализировалась по изобразительному
искусству, и Нью-Йорк все еще кажется ей городом дерзновенным, утонченным и
мыслящим. Она часто ходит в кино. Подозреваю, что она еще ни разу не спала с
женатым мужчиной.
Джейн - помощник руководителя Группы оформления в отделе Грина. В
Группе оформления всего три человека. У Джейн, как и у всех нас,
предостаточно времени, чтобы предаваться невеселым размышлениям или
фантазиям, звонить по личным делам и перешучиваться с любым, кто хочет с ней
перешучиваться (со мной). Она высокая, стройная, фигурка у нее что надо, а в
одном глазу засорен проток, и он чуть слезится. Она носит свободные свитера
овечьей шерсти, которые восхитительно облегают торчащие соски ее маленьких
грудок. (У меня частенько руки чешутся - восхитительно было бы потрогать и
помять эти соски, но я по опыту знаю, что долго не задержусь на одном месте.
Уж больно это удобный отправной пункт.) Ее фигурка, торчащие соски и
слезящийся глаз - отличная мишень для не слишком пристойных шуточек, вроде
тех, какими я обменивался некогда с Вирджинией под часами в Страховой
компании (прошло уже столько лет, а Компания та все еще существует, на том
же самом месте, и, возможно, часы тоже еще там, и идут, хотя здание уже
назначено на слом), вот только сам я стал старше, набрался опыта (и
поистрепался) и без особого труда могу сдерживать и направлять ход событий,
как мне заблагорассудится. Сейчас, похоже, с Джейн я могу делать все, что
пожелаю, особенно в те дни, когда за обедом она выпивает не один мартини с
водкой, а два (сам я терпеть не могу мартини с водкой и не доверяю пылкости
тех, кто его пьет) или не два лимонных коктейля с виски, а три. Захоти я - и
как-нибудь вечером после работы можно бы угостить ее тремя мартини с водкой,
а потом повести на квартиру Рэда Паркера, до нее рукой подать, и уж все
остальное было бы раз плюнуть и, пожалуй, достаточно пресно. Мне ничего не
стоит рассмешить Джейн в любую минуту, а ведь это уже половина победы, если
я всерьез захочу сыграть в эту игру, только я еще сам не знаю, стану ли
играть.
Возможно, мне надо бы стыдиться: ведь ей всего двадцать четыре года, и
она порядочная девушка. А может, я вправе гордиться: ведь, в конце концов,
она порядочная, очень привлекательная девушка, ей всего двадцать четыре
года, а я, вероятно, могу переспать с ней в любую минуту, стоит только
захотеть. (На всякий случай я включил ее в расписание на ближайшее будущее,
возможно на те недели перед конференцией, когда буду вовсю использовать
сотрудников Группы оформления.) Право, не знаю, что я при этом должен
чувствовать. Зато хорошо знаю, что девушки, которым еще не исполнилось
двадцати пяти, покладисты и милы. (После двадцати пяти девушки еще
покладистей, но печальны, а это уже не так мило.) Покладисты они, наверно,
потому, что милы, а милы, наверно, потому, что глупы.
А в иные дни я сам выпиваю за обедом два мартини и, встретив Джейн в
каком-нибудь узком коридорчике неподалеку от Группы оформления,
останавливаюсь, чтобы полюбезничать с ней, а она прислоняется к стене своим
изящным задиком, и тогда ее грудки и ножки сводят меня с ума. Джейн без
конца улыбается, и она еще совсем глупая девчонка (она, к примеру,
воображает, будто я очень славный человек), хотя, конечно, уже приобщилась к
прелестям секса, чем весело похваляется, когда я для смеха называю ее