"Ричард Хелл. Пустоид" - читать интересную книгу автора

с мертвыми. Репортер, ясное дело, слегка обалдел, и эта сенсационная новость
пошла на первую полосу. Я рад сообщить, что мистер Эдисон солгал в своем
опровержении, когда не мог спать на постели, сооруженной в одной капле
вечера из пустоты, из которой теперь выливаются эти страницы. В результате у
нас получилась подушка. Роскошная плюшевая подушка, на которую можно лечь и
вообразить себе небеса. Да, друзья мои, назло всем примитивным религиям,
жизнь после смерти все-таки существует. Она состоит из последних мыслей,
последних образов у тебя в голове перед смертью. Поэтому будь осторожен.
Подарить тебе для коллекции симпатичные открыточки? Читатель?! Ответ
будет: Нет, - такой громкий, что он бьет по ушам, и ты бежишь с воем прочь,
пока не падаешь без чувств, а потом встаешь и поражаешься восприимчивости,
из-за которой ты позволяешь завлечь себя в Ад такими явными и очевидными
средствами. Ты понимаешь, что на самом деле ничего этого не было. Наверное,
ты потерялся между "р" и "и" - в скрипках, а не в принуждении. Подумай еще
раз. Но мы это сделаем. Пойдем погуляем в рекламе краски для волос. Кто эта
женщина, что идет нам навстречу в замедленной съемке? Ангел. Господи, вот бы
залезть к ней в трусы. Она ощущает твое присутствие. "Хочешь залезть мне в
трусы?" Она поднимает юбки. У нее ослепительная улыбка. Она приспускает
трусики. Еще одна ослепительная улыбка. Ты стоишь, раскрыв рот. "Кто из нас
ошибается?" - мысль вырывается из сознания. Ты ударяешься в слезы. Ты
беззащитен и уязвим. Ты - самое слабое существо во вселенной. Ты подползаешь
на брюхе к ангелу. Ты теряешь шаткую опору, что держала тебя и не давала
рассыпаться. Кажется, пошел дождь? Ты погружаешься в радужную жидкость,
которой можно дышать, как в зеркало, где отражается залитое солнцем поле, и
только потом понимаешь, что это любовь, истекающая из ангела. О-о-о, твой
стон заставляет вибрировать воздух, ты настолько созвучен всему окружению,
что даже деревья слегка дрожат на твоей волне, их тонкие ветви то наливаются
возбуждением, то расслабляются в зыбкой истоме. Ты знаешь, что можешь вечно
впивать лучи света, что сыплются брызгами с ее зубов. Ты встаешь перед ней
на колени, у тебя по щекам все еще текут слезы. Она кладет руки тебе на
плечи, и сквозь тебя протекает ток, и поднимает тебя на ноги, и ты даже не
осознаешь, что ты сдвинулся с места. Ты потерялся в ее глазах, твоя
бесконечная благодарность падает в чистую радость, когда последние крупицы
твоего раскрошенного "я" осыпаются вниз, и грязь поглощает их без остатка.
Ты суешь руку в бездонный белый провал. Крошечные частицы проходят
сквозь руку и тут же расходятся через тело. Ты вздрагиваешь и нечаянно
закрываешь глаза. О Боже. Притяжение белой дыры тянет тебя за рукой, и ты
падаешь сквозь. Вниз и вовне. Ты стоишь на вершине оползня. Ты срываешься и
скользишь вниз, за край - и там нет ни земли, ни тяги. Ты вдруг понимаешь,
что кто-то подсматривает за тобой и слушает. Кто-то, кто тебя любит. Ты
никого не видишь, но ты знаешь, что все вокруг - это части огромного
существа, которое чувствует и откликается на твое присутствие. Все мысли,
которые возникают в сознании, предстают перед тобой извне. Ты пытаешься
уследить за ними, но тебя привлекает какой-то фрагмент, и ты входишь в него,
как молоденький детектив - в Мэрилин Монро, комнаты перетекают одна в
другую, и так без конца. В каждой комнате - дверь. Каждая комната - дверь.
Гигантская площадка для игр. Скользишь в лист бумаги. Поднимаешь крышку.
Внутри достаточно "О Боже", чтобы выбить слезу даже у самого честолюбивого
человека. "Не слишком ли я далеко зашел?" Мгновение, сложенное из "о, нет".
Ты потерял равновесие. Ты даешь трещину и вытекаешь. Раскаленное белое