"Ричард Хелл. Пустоид" - читать интересную книгу автора

темные волосы все свалялись, а лицо походило на грязевое месиво, в котором
ребенок поковырялся палкой. Единственное, что двигалось у нее в теле - глаз,
большой и блестящий, но и он почти не шевелился. Ночью, когда весь свет
погашен, Тереза шла к шкафу и открывала дверцу. Она стояла расслабленная и
спокойная перед этой ведьмой и впивала ее в себя, чтобы получить от нее
силу, ту особую энергию, которая была ей нужна, чтобы писать книгу. Любовь к
этой колдунье, полная и безграничная, была сутью всей ее жизни. Книга была
написана из любви к этой женщине, целиком извлечена из нее, ибо
существование этой ведьмы было для Терезы тем центром, откуда видно то
нечто, что позволяет ясно смотреть на вещи (нечто вечное, всеобъемлющее и
неизменное), знать одновременно и прошлое, и будущее всего, на что обращен
его взгляд, и как это "все" соотносится с Терезой. Каждую ночь Тереза шла к
шкафу, отворяла его и обновляла свою способность видеть, и весь следующий
день уходил на работу, на служение тому существу, что подвигло ее на то,
чтобы эту работу делать. Это была хорошая установка. Очень непросто написать
190 страниц про медленное убийство своей лучшей подруги, которое ты
совершаешь собственноручно, и так же трудно представить, откуда берется
желание написать подобную книгу, но Тереза знала, что такова была воля
ведьмы из шкафа. И такова была воля ведьмы из шкафа. Возможно, колдунья была
заклинателем змей, окрыленным надеждой получить сыворотку из яда Терезы.
Возможно, ведьма была учителем, пытавшимся исцелить Терезу от страха смерти.
Кто знает? И все же, вне всяких сомнений, это - великая книга. Все
написанное Тереза отсылает Рту. Он раскрывает рукопись, чтобы найти часы
уединения без насекомых, он тронут.
- О Боже. Давай посмотрим. Живой человек. Кто знает? Я знаю, -говорит
Рот. - Я знаю, кто эта старуха - На хуй теории и домыслы! Кто-то сидит у
тебя в шкафу! Никто ничего не знает. Ты знаешь лишь то, что ешь.
<(прим.переводчика: может быть, реминисценция на "Алису в стране чудес": "я
вижу все, что ем", и "я ем все, что вижу" - - ТП.)> Я ем то, что сплевываю.
Я все это знаю вдоль и поперек. Знаю свою плевашку. Знаю свою мордашку. Двое
людей не проглотят друг друга. Плюй себе в рот, положи на собственное
дерьмо, но, послушай, тебя засудили. И меня засудили. Я не виновен! Я не
виновен! Ты считаешь, что ты не виновен. Но ты осужден с рождения. Ты так
старался, приложил столько усилий, "Господи Боже, дай мне дотянуться до
стакана, о-о, мои мышцы, проклятое притяжение, дьявол, всего лишь глоток,
мне так хочется пить", старый хромой сморчок, вялый и беспристрастный, как
вонючий кусок кишки. Я люблю тебя, я твой слуга. - Рот работает посыльным и
помогает по дому двум старым беспомощным гомосекам по имени Стэнли и Гэри. -
Пошлите меня в аптеку за вкусным алказельтцером. Хм, вы только взгляните на
эти парковетры, то есть, на паркометры, польские цветы в моем дурацком
тряпье, нда, незнакомцы в ночи, привязчивая мелодия звучит, а я полирую
шесты, <(прим.переводчика: Практически непереводимая игра слов, корневые
созвучия " Polish" ("польский") омофонный глагол "polish" / "чистить" и
корень существительного "pole" / "шест" - М.Я.)> я так их люблю, гладкие
металлические цилиндры, а на них сверху - доза, хм (переглядываемся),
сверху - доза, тоненькая струя - вовне и внутрь - нектар! К черту
алказельтцер. Нет, мне нужно все сделать. Здесь так жарко. Вот бы сейчас
оказаться на каком-нибудь французском озере. Нужно добыть алказельтцер для
Стэнли и Гэри. Ведьма в шкафу. Меня туда и поместили. Рассматриваю опухоль.
Это такая шутка. И ведьма в шкафу - тоже шутка. <(прим.переводчика: снова