"Роберт Хайнлайн. Чужак в стране чужой (пер.с англ.Михаил Пчелинцев)" - читать интересную книгу автора

- Я не очень вас понимаю.
Капитан ван Тромп задумчиво поскреб подбородок.
- Говорить с марсианами, сэр, это все равно, что говорить с эхо. Никто
тебе не возражает, но толку - круглый нуль.
- Вам, пожалуй, следовало прихватить сюда и этого... как там его
фамилия? Ну, словом, вашего семантика.
- Его фамилия Махмуд, сэр. Доктор Махмуд не совсем здоров. Он
немного... Он немного перенервничал, сэр.
Ван Тромп разумно рассудил, что "немного перенервничал" звучит
значительно приличнее, чем "напился в стельку", а по смыслу - почти одно и
то же.
- Отметил возвращение?
- Ну, разве что немного, сэр. (Вот же кроты чертовы!)
- Хорошо, доставьте его ко мне, когда очухается. Думаю, нам пригодится
и этот молодой человек Смит.
- Возможно, - без большой уверенности сказал ван Тромп.
Тем временем "этот молодой человек" Смит изо всех сил старался удержать
душу в теле. К огромному облегчению вышеупомянутого тела, стиснутого и
изнуренного странной (такой же странной, как и все в этом невероятном месте)
структурой пространства, незнакомые другие уложили его в мягкое гнездо.
Теперь можно было и расслабиться; Смит переключил все внимание третьего
уровня на дыхание и сердцебиение.
И увидел, что сжигает себя. Легкие работали с такой же интенсивностью,
как дома, сердце колотилось, как бешеное, едва успевая разносить поступающий
кислород по телу - и все это в борьбе с искривлением пространства, и все это
в удушающе обильной и невыносимо горячей атмосфере. Требовались срочные
меры.
Вскоре пульс снизился до двадцати ударов в минуту, а дыхание стало
почти незаметным для постороннего (отсутствовавшего в данный момент)
взгляда, оставалось только проверить стабильность достигнутого состояния.
Понаблюдав некоторое время за собой и окончательно убедившись, что не
утратит телесности, если отключит внимание от биологических процессов, Смит
оставил в карауле небольшую часть второго уровня, а остального себя удалил.
Назрела необходимость возглядеть на конфигурацию столь многих новых событий,
чтобы воспринять их в себя, а затем восхититься ими и восхвалить их - дабы
не стать их жертвой.
С чего начать?
С того момента, когда он покинул дом, всеобъяв этих других, ставших
отныне его согнездниками? Или с прибытия в этот мир, в это мучительно
скомканное пространство? Мозг Смита на мгновение послезрел ослепительные
вспышки, наново услышал непонятные грохочущие звуки и содрогнулся от боли.
Нет, он не готов еще воспринять эту конфигурацию - назад! назад! назад,
туда, где он еще не видел и не знает этих других, ставших теперь своими.
Даже дальше, за тот момент, когда он впервые огрокал, что отличен от братьев
своих согнездников, после чего потребовалось исцеление... назад, в гнездо!
Ничто из этого не мыслилось в земных символах и понятиях. Смит освоил
уже азы английского, но пользовался им со значительно большими
затруднениями, чем индус, говорящий на бейсик-инглише с турком. Для нашего
марсианина английский представлял собой нечто на манер кодовой книги, дающей
после долгой, нудной работы совершенно неадекватное переложение текста.