"Мартин Хайдеггер, Карл Ясперс. Переписка, 1920-1963 " - читать интересную книгу автора

При всем осуждении Ясперс лучше чем кто-либо другой понимает масштаб
дарования Хайдегтера, что отражается в его отзыве: "Хайдеггер - сила
значимая, и не содержанием философского мироюззрения, но владением
спекулятивными инструментами... Иногда создается впечатление, будто
серьезность нигилизма в нем объединилась с мистагогией волшебника. В потоке
речи ему порой удается сокровенным и великолепным образом затронуть нерв
философствования. Здесь, насколько я вижу, ему нет равных среди современных
философов в Германии" (примечание 341). "Волшебник" тут явно пересиливает
"нигилиста": отметим указание на виртуозное владение "спекулятивными
инструментами" (в устах профессионала оно многого стоит) и на уникальную
способность Хайдеггера затрагивать "нерв философ-

24

Метаморфозы великих гномов

ствования". Никакая ненаучность ничего не может поделать с даром
волшебства, которым обладает фрайбургский "гном". Поэтому в 1950 году Ясперс
будет просить восстановить Хайдегте-ра в профессорской должности, чтобы дать
студентам возможность благодаря ему общаться с великой философской
традицией.

Уже в 20-е годы оба философа по-разному читают философские тексты,
по-разному понимают саму процедуру их повторяющегося перечитывания. Для
Ясперса перечитывание означает, что философия полностью состоялась и
надлежит повторять ее как состоявшуюся, излагая то, что она уже, в сущности,
сделала. Мы проясняем ее истинные намерения, оставаясь в пределах системы.
Для Хавдеггера повторение - нечто принципиально иное. Он повторяет в текстах
традиции то, что является в них изначальным в его понимании, т. е. чаще
всего настолько периферийным, что их авторы впервые могли бы узнать об этом
от столь позднего читателя, как Хайдеггер. Это и есть знаменитый "шаг
назад", отступление в непрозрачную глубину традиции, которая очищается лишь
в акте отступления, через него. Если Ясперс интерпретирует философские
системы, то Хайдеггер медленно - и со временем все медленнее - читает
конкретные тексты (например, известное высказывание Парменида о тождестве
мышления и бытия, которое в его прочтении преобразуется в фундаментальное
положение всей европейской метафизики). Способность такого чтения заставлять
тексты говорить о несокрытом, которое, наконец, начинает звучать после
долгого молчания, очень велика. Она очаровывает и вместе с тем раздражает
Ясперса. Он традиционалист потому, что текст продолжает видеться ему средой,
в которой живут и размножаются мысли. Он постоянно взыскует по-своему
понимаемой простоты от того, кто ви-

25

Михаил Рыклин

дат простату в том, что представляется его корреспонденту непроницаемой
сложностью. Оба философа понимают, что различия между ними, сами по себе
значительные, могут если не исчезнуть, то по крайней мере на время