"Мартин Хайдеггер. Преодоление метафизики" - читать интересную книгу автора

того, что возможно для нее. Пчелиный народ обитает внутри своего Возможного.
Только человеческая воля, изворотливо устраивающаяся в технике, терзает
землю до усталости, истощения и искусственного изменения. Воля толкает землю
за зрелый круг присущего ей Возможного к чему-то такому, что уже не есть
Возможное и что потому есть Невозможное. Если технические проекты и
мероприятия достигают многого в изобретательстве и захлестывающей гонке
новаций, то это еще никак не может служить доказательством того, будто
достижения техники делают возможным даже невозможное.
Актуализм и морализм современного исторического сознания суть последние
шаги полного отождествления природы и духа с существом техники. Природа и
дух стали объектами самосознания; безусловное господство последнего заранее
вгоняет их оба в такое единообразие, из которого нет путем метафизики
никакого выхода.
Одно дело просто использовать землю, другое - принять благословение
земли и найти себя в законе этого зачинающего принятия, чтобы беречь тайну
Бытия и стоять на страже неприкосновенности Возможного.
XXVIII. Никакая акция, никакой активизм не изменят состояния мира,
потому что бытие как действенность и действие замыкают сущее от события.
Даже неимоверное страдание, захлестнувшее землю, неспособно само по себе
пробудить никакой перемены, потому что оно воспринимается лишь как
страдание, т. е. страдательно и тем самым как состояние, противоположное
действию, а стало быть - заодно с действием в той же самой метафизической
сфере воли к воле.
Но земля все еще таится в неприметном законе Возможного, каковым она
остается. Воля к воле навязала Возможному невозможное в качестве цели.
Интрига, организующая это насилие и поддерживающая его господство, возникает
из существа техники, если понимать здесь это слово как идентичное, понятию
законченной метафизики. Абсолютное единообразие всех человеческих масс земли
под господством воли к воле делает ясной бессмысленность человеческого
действия, возведенного в абсолют.
Опустошение земли начинается как волевой, но в своей сути неузнанный и
притом неузнаваемый процесс, в эпоху, когда существо истины очерчивается
заведомой достоверностью, в опоре на которую человеческое представление и
поставление впервые удостоверяют сами себя. Гегель понимает этот момент
истории метафизики как такой, когда принципом мысли становится абсолютное
самосознание.
Похоже почти уже на то, как если бы от человека под господством воли к
воле закрылось существо боли, равно как и существо радости. Может ли
переизбыток страдания принести тут еще какое-то изменение?
Ни одно изменение не приходит без опережающего указывающего
путеводительства. Но как сможет достичь нас какое-то путеводительство, если
не высветится Событие, которое, призывая, требуя человека, озарит его
существо,, даст ему сбыться и в этом о-существлении выведет смертных на путь
мыслящего, поэтического обитания на земле?


Примечание

(1) Этот поздно опубликованный текст (Heidegger М. Uberwindung der
Metaphysik // Heidegger М. Vortrage und Aufsatze. Pfullingen: Neske, 1954,